"Кристофер Раули. Драконы Аргоната (Хроники Базила Хвостолома #6) " - читать интересную книгу автора

наведывались туда, чтобы повидать славного Базила и пожелать ему всего
наилучшего. Память у вивернов великолепная в этом отношении они
превосходят людей, - но на сей раз даже дракон не мог узнать всех. За
время его отсутствия одни выросли, другие постарели. Отпрыски Нурма
Пиггета - и те казались незнакомцами: они превратились в светловолосых
богатырей шести футов ростом. Местный люд выглядел иначе, но их мать, Иа,
была родом из Кенора.
Увы, время внесло неизбежные перемены. Те, кого помнили младенцами,
стали отроками, бывшие отроки повзрослели, а у взрослых поседели волосы.
Релкину и Базилу стало немного грустно. Они ведь тоже не молодели,
сражаясь то здесь, то там по всему свету. У обоих возникло ощущение,
будто, пока они тянули солдатскую лямку, их молодость незаметно
ускользнула.
В какой-то момент Релкин поймал взгляд Базила и понял, что оба они
чувствуют одно и то же. Оба неожиданно поняли, что утратили нечто
драгоценное, то, владельцами чего они себя никогда не осознавали. Золотые
годы юности и взросления проходили в муштре, походах и схватках, так что
некогда было даже задуматься о жизни и ощутить ход времени.
Но тут музыканты взялись за инструменты, и зазвучала популярнейшая в
Куоше плясовая мелодия - "Старые овцы". Тарфуг Брэндон впервые за долгие
часы отставил в сторону пивную кружку и, взяв за руку Верину Пиггет, повел
ее по двору в лихом танце. Красный нос Тарфута светился от удовольствия,
когда он выплясывал с женой Пиггета, одного из виднейших членов Куошской
общины.
Пусть овечки стары, но на склоне горы
Щиплют травку они там и тут.
Пусть овечки стары, но дождитесь поры - В мае их все одно остригут.
Впрочем, и старый Пиггет не ударил в грязь лицом - вместо того чтобы
стоять да брюзжать, он подхватил прелестную дочку Тарфута, Лючию Брэндон,
и принялся выплясывать с ней джигу. Любо-дорого было посмотреть! Затем в
круг вошли Лавиния Пиггет с Филом Фебером, а следом все, кто смог найти
себе пару. К последнему куплету "Старых овец" весь центр деревни
превратился в хоровод, в веселый танцующий вихрь. Разудалые возгласы
добавляли пылу.
Прервавшись буквально на мгновение, чтобы хлебнуть пивка, скрипачи
снова взялись за смычки, ожили волынки, и старый Честер Плент, конюх с
постоялого двора, принялся выбивать на барабане завораживающий древний
ритм "Вальса Голубого Камня". Люди снова пустились в пляс.
На пивном дворе разложили праздничный костер из старых бочек, угля и
прогнивших досок с крыши старой пивоварни, которые Эвил Бенарбо сложил в
стороне, намереваясь сжечь на день Основания. Ребятня с воплями носилась
вокруг костра, а взрослые встали в линию и, сплетя руки, принялись мерно
раскачиваться под звуки старинной песни "Холмы Голубого Камня".
Любовь моя, мы уйдем в холмы.
Что синеют там вдалеке.
Мы уйдем в холмы, пока можем мы,
Чтоб бродить там рука к руке.
За этой песней затянули "Лонлилли Ла Лу", "Красавчик из Марнери",
"Кадейнский вальс" и "Дэниэл решил приволокнуться". Когда дело дошло до
"Кенорской песни", в хор вступили драконы: их громовые голоса можно было