"Иштван Рат-Вег. История человеческой глупости" - читать интересную книгу автора

крови Конде потребовал, чтобы принцессам крови тоже дали право прибивать свои
покрывала. Придворные интриганы осудили его требования, на что он, осерчав,
велел сорвать алое покрывало с кареты своей жены и всеобщего устрашения ради
въезжал во дворец без оной.
Во дворец - это тоже было очень важно, потому что дворяне ниже герцогского
достоинства не могли пересекать внутренний двор в каретах, им следовало
остановиться у ворот, выйти из кареты и пешком добираться до входа.
Если король навещал какой-нибудь провинциальный замок, двор толпой
следовал за ним. В замке каждому выделяли комнату; пажи, одетые в голубое
платье, писали на дверях мелом имя соответствующего лица: мсье X или мадам Y.
Но даже эта простая операция не обходилась без конфликтов. Чертик
титулованного старшинства хихикал по коридорам Марли и Фонтенбло. Дамы и
господа исключительно высокого ранга получали - к их великой радости - еще и
предлог pour.
Четыре буковки мелом в слове pour означали золотой блеск высшего
дворянского достоинства. Ведь паж малевал их перед именами принцев крови,
кардиналов и иностранных особ княжеского рода. Итак, надпись гласила: "Pour
monsier X" (т. е. для господина X). Это замысловатое тончайшее различие было
символом чего-то такого, как если бы сам король приветствовал бы своего гостя
в сенях.
Иностранные послы видели великую обиду в том, что были принуждены
пуританствовать без pour на дверях. Но все их усилия оставались бесплодными,
выцарапать у упрямого короля эти четыре буковки мелом им не удавалось. Тем
большую сенсацию вызвал случай, когда некая герцогиня Урсэн добыла таки себе
pour. Этой даме удалось доказать, что она кровь от крови иностранной княжеской
семьи, после чего перед ее дверью явился паж в голубой одежде и намалевал этот
самый pour.
"Вся Франция, - с воодушевлением писала она мужу, -хлынула ко мне с
добрыми пожеланиями по случаю страстно желаемого pour-а. Меня окружили
подобающими почестями. Дело вызвало большой шум в Париже"19.
С еще большей силой, прямо гейзером забила сенсация, когда оба сына
Людовика XIV от мадам де Монтеспан20 прошли посредине через весь зал заседаний
в парижском парламенте. Да, через весь зал и именно по его середине!
В связи с этим надо знать следующее. Двух внебрачных детей от мадам де
Монтеспан Людовик любил больше своего законного наследника. Он осыпал их
титулами и должностями. Один из них, герцог Мэн, уже в четыре года стал
полковником, а в возрасте двенадцати лет отец возвел его на должность префекта
Лангедока. Второй из них, граф Тулузы, получил место префекта только в
одиннадцать лет, с другой стороны, по случаю достижения им пятнадцатилетнего
возраста отец присвоил ему звание адмирала Франции. Они сделали хорошую
карьеру, но по знатности дальше не пошли. Законнорожденные принцы опережали
их. Тут надо было помочь. Королевским указом от 29 июля 1714 года участие
обоих мальчиков в парижском парламенте было отрегулировано, они возводились в
ранг принцев крови.
При монархии парламент выполнял функции и верховного суда. Его членами
были пэры, герцоги и принцы крови. Последним полагались существенные
привилегии. При оглашении списка имен членов парламента председатель не
называл их имен, а только останавливался на них взглядом. Обращаясь к ним,
снимал шапочку. По прибытии и уходе их сопровождали два швейцара. Это еще
ничего. Главная привилегия сказывалась в том, как они занимали свои места.