"Иштван Рат-Вег. Комедия книги [P]" - читать интересную книгу автора

она была для развлечения членов полярной экспедиции в долгие месяцы зимовки
- During the Winter Months of April, May, June, July 1908 (На зимние
месяцы - апрель, май, июнь, июль - 1908 года (англ.)) Пахнущие весной,
исполненные летнего звона названия этих месяцев означают на Южном полюсе
зиму. Тираж книги составлял всего 90 экземпляров. И переплет ее был особый
- из досок продуктовых ящиков.

БИБЛИОФАГ, СИРЕЧЬ КНИЖНЫЙ ЧЕРВЬ, И ЖЕНЩИНА

Ich hatte selbst oft grillenhafte Stunden,
Doch solchen Trieb hab ich noch nie empfunden.
Man sieht sich leicht an Wald und Feldern satt;
Des Vogels Fittich werd ich nie beneiden.
Wie anders tragen uns die Geistesfreuden
Von Buch zu Buch, von Blatt zu Blatt!
Da werden Winternachte hold und schon,
Ein selig Leben warmet alle Glieder,
Und ach! entrollst du gar ein wiirdig Pergamen,
So steigt der ganze Himmel zu dir nieder.
(Хандрил и я частенько, без сомненья,
Но не испытывал подобного стремленья.
Ведь скоро надоест в лесах, в полях блуждать...
Нет, что мне крылья и зачем быть птицей!
Ах, то ли дело поглощать
За томом том, страницу за страницей!
И ночи зимние так весело летят,
И сердце так приятно бьется!
А если редкий мне пергамент попадется,
Я просто в небесах и бесконечно рад.)

И.В. Гете, "Фауст", ч. 1 "У городских ворот", перевод Н. Холодовского.

Так говорит ученик Фауста, Вагнер, о человеке, для которого книга и
только книга способна не только заменить все радости жизни, но и затмить их.
Истории известны и такие библиофаги, из жизни которых книги вытеснили даже
женщин (Герой знаменитой новеллы Шарля Нодье (1780- 1844) "Le
bi-bliomane" (Библиоман) при виде женщины никогда не поднимал глаз выше ее
туфель, которые он, однако, рассматривал не так, как Ретиф де ла Бретонн
(1734- 1806), любивший описывать обувь, а со вздохом: "Какой чудесный
сафьян пропадает! Какие бы прекрасные переплеты из него вышли!"). И. А.
Бернхард, биограф ученых XVIII века, рассказывает об Иоханнесе Гропперусе
такую историю. Вернувшись как-то домой, ученый застал в своей спальне
какую-то "дамочку" (muliericulam), стелившую его кровать. То была, вероятно,
новая горничная, которая еще не знала порядков этого дома. В грубых
выражениях (duroribus verbis) он выставил ни в чем не повинную девушку из
комнаты и двумя пальцами, как нечто заразное, стащил постельное белье с
кровати и швырнул его в окно. О другом библиофаге, профессоре Везенбекке,
Бернхард пишет, что хотя тот и был женат, но вел себя так, будто ее не
существует вовсе. Жена, которой это надоело, решительно вошла в кабинет, где
среди книжных завалов сидел, скрючившись, ученый, и бросила ему в лицо: "Si