"Элеонора Раткевич. Слушай, флейтист!" - читать интересную книгу авторабыстрее купайся.
За его спиной послышался шум, лязг, подкованных сапог и застежек, плеск и быстрое дыхание, короткий смех. Снова плеск. Чтоб тебя черт любил, со злостью подумал Кен. А то и его наместник на земле, лично наш бесценный Лэй. Еще лучше. Побрякивание гальки под босыми ногами, снова лязг и шорох, невнятное "оой!" - еще бы, трава здесь преострая - и наконец долгожданное притопывание - все, надела сапоги, можно обернуться. - Стэн, - крикнула Джой, выжимая мокрые волосы, - отдай мне лошадей и иди купаться! - Сейчас, - отозвался Стэн откуда-то снизу по течению, - напою их и иду. - Ты тоже искупайся, - Джой обратила к Кену смеющееся лицо, - через час будем на месте. Так что хорошенько вымой шею и не забудь сделать умное лицо. Через час-полтора все трое - Стэн и Джой с улыбками на устах, Кен с умным лицом и мытой шеей - въехали в поселение. Укрыто оно неплохо, подумал Кен, даже профессионал пупок надорвет, пока отыщет в здешних скалах это местечко. Зато для длительной осады - хуже не придумаешь. Вода есть, но ни одного огорода или пастбища, вообще ни клочка хоть сколько-нибудь родящей земли, сплошь камень. Проедят все припасы, тут им и конец. На узеньких улицах - ни души. Живописной группой всадников полюбоваться некому. Солнце золотит бледное лицо Джой, заливает сияющим медом сухую смуглость Кена, Стэн в осыпи солнечных зайчиков кажется еще шевелюре Кена вздрагивают одинаковые рыжие искры. Все трое едут неспешно, подставляют лица свежему весеннему ветерку. Цоканье копыт гулко отдается в тиши. - Вымерли у вас все, что ли? - вполголоса осведомился Кен. - Люди заняты, - так же негромко ответила Джой.- Еще насмотришься. Стэн выпростал из-под рубахи свистульку на шнуре и так оглушительно ею воспользовался, что Кен тряхнул головой, а лошадь Джой присела на задние ноги. - Встречайте! - дурачась, заорал Стэн. - Вот и мы. В ответ на свист и вопли из домика напротив показалась дородная женщина лет пятидесяти с лишним. Все, чего ей недоставало по части плеч и груди - хотя вот она, грудь, мирно покоится на животе, - все недостающее с лихвой возмещало удивительное изобилие от пояса и ниже. "Ну и груша!" - подумал Кен. Впрочем, он и не такое видывал. Да и вообще в своей жизни он видел все, и все, как он считал, было ему не впервой. Через пять секунд он понял, как же он ошибался. Взгляд женщины-груши скользнул мимо Стэна, и Джой и остановился на нем. - Устал, сынок? - заботливо осведомилась женщина. - С них ведь станется загонять человека до полусмерти. Кен не опешил, нет, он просто обалдел. Напрочь. Он привык, что к нему относятся с уважительным отвращением, наиболее дерзкие - презрительно-вежливо с ужасом пополам (на манер кукиша в кармане). Ниндзя есть ниндзя. Но чтобы его, мастера ниндзя, флейтиста, спрашивали: "Устал, сынок?" И кто - груша старая? С Джой и Стэном он уже свыкся, но... Боже |
|
|