"Жан Расин. Ифигения " - читать интересную книгу автора

После всего этого меня весьма удивляет, что с недавних пор мои
современники выказывают такое отвращение к столь великому поэту по поводу
его "Алкесты". {18} Здесь идет речь отнюдь не об "Алкесте", но я в самом
деле слишком многим обязан Еврипиду, чтобы не проявить хоть некоторую заботу
о его памяти и чтобы упустить случай примирить его с этими господами. {19} Я
убежден, что поэт представляется им таким безнравственным лишь потому, что
они плохо прочли произведение, за которое строго его осуждают. Чтобы
доказать, что у меня есть основание так говорить, я выбрал самое важное из
их возражений. Я говорю "самое важное", ибо они повторяют его на каждой
странице, даже не подозревая, что и оно может быть оспорено в свою очередь.
В "Алкесте" Еврипида есть одна чудесная сцена, где умирающая Алкеста,
чувствуя, что жизнь из нее уходит, обращает к мужу прощальные слова. Адмет,
в слезах, умоляет ее собрать все силы и не сдаваться. Алкеста, перед глазами
которой уже стоит смерть, говорит так:

Харонову ладью я вижу пред собою
И взмах его весла над черною рекою;
Я слышу кормчего. "Не медли! - он кричит. -
Тебя здесь ждут. Иди! Спускайся к нам в Аид!"

Мне бы хотелось лучше выразить в этих стихах прелесть, которою они
полны в оригинале, но смысл их все же передан точно. И вот как наши
господа поняли это место. К несчастью, им в руки попало одно злополучное
издание Еврипида, где издатель в латинском тексте забыл проставить сбоку
"Al.", означающее, что здесь начинается речь Алкесты. Рядом со следующей
строчкой стоит "Ad.", показывающее, что далее ей отвечает Адмет. Именно
из-за этого недоразумения нашим критикам и пришла в голову более чем
странная идея - они вложили в уста Адмета и те слова, которые Алкеста
обращает к мужу, и те, которые она слышит из уст Харона, и на этом основании
предположили, что Адмет, хотя он находится в полном здравии, "уже видит
Харона, явившегося за ним"; таким образом, в то время, как на самом деле в
этом пассаже Еврипида Харон нетерпеливо торопит Алкесту и требует, чтобы она
не медлила и шла к нему, эти господа поняли текст так, будто там испуганный
Адмет уговаривает Алкесту умереть поскорее, боясь, что в противном случае
Харон вместо жены схватит его самого. По их словам, "... он увещевает ее
быть мужественной, не проявлять трусости и умереть добровольно и прерывает
прощальную речь жены, чтобы поторопить ее умереть". Их послушать, так Адмет
недалек от того, чтобы самому ей в этом помочь! А такие чувства им кажутся
чрезвычайно грубыми и низменными; это и естественно - нет человека, который
в подобном случае не возмутился бы! Непонятно только, как они могли
приписать такое Еврипиду! В действительности, даже если бы другие издания,
где это злополучное "Al." стоит на своем месте, не обличали злосчастного
издателя, введшего публику в заблуждение, уже следующих стихов и речей,
которые произносит Адмет в этой сцене, более чем достаточно, чтобы не дать
читателям впасть в столь нелепую ошибку, ибо там Адмет, и в мыслях не держа
ускорить смерть Алкесты, восклицает, что "все смерти вместе были бы для него
менее мучительны, чем видеть жену в таком состоянии". Он умоляет Алкесту
взять его с собой, ибо не сможет жить, если она умрет: вся жизнь его в ней,
и он существует лишь для нее.
Не более удачливы наши критики и в других своих возражениях. Так,