"Бхагаван Шри Ранжниш. Мудрость песков: беседы о суфизме (fb2)" - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)

8. Нет никакой лестницы

Первый вопрос:

Лестницы не существует. Нет лестницы. Этого «между» нет. Нет никакого промежутка, всё едино. Земля и небо не разделены. Они всегда встречаются вместе. Они — в глубоком единстве, в общности. Сама идея лестницы возникает потому, что мы считаем, что существуют промежутки между этим и тем миром. Нет никаких промежутков. Не нужно никакого моста. Тот берег на этом берегу. Вам не надо никуда идти, вам не надо ничего делать. Потенциальное здесь, и первый шаг — последний шаг. Но ум увиливает, ум не может этого принять. Ум всегда хочет иметь возможность шагов, лестницы.

С лестницей ум справится легко, но он не может справиться с квантовым скачком. Ум может совладать с эволюцией, но с революцией — нет. Вот почему ум никогда не был революционен, ум всегда ортодоксален, всегда обусловлен. Ум не может быть революционен по существу своей природы. Вас учат снова и снова, что тело и душа являются двумя сущностями, Бог и мир есть две различные сущности. И вы привыкли, что должны искать Бога вопреки миру, должны идти за пределы мира, чтобы искать Бога.

Я даю вам совершенно новое откровение: вам не нужно идти за пределы, нужно идти внутрь. Запредельное — внутри, внутреннее и есть запредельное. Всё происходит здесь и сейчас. В этот настоящий момент всё существование целиком присутствует во всех своих проявлениях и возможностях. Это только сдвиг сознания, а не лестница. Ничего не меняется, всё остаётся тем же, просто внутри вас происходит скачок. Вдруг вы начинаете видеть вещи, которые не видели раньше, но они всегда присутствовали, всегда.

Заглядывали ли вы когда-нибудь в книги по занимательной психологии? Там картинки. Знаменитая картинка, на которой старая женщина, а в её линиях скрыта молодая женщина. Вы можете увидеть старую женщину; но если продолжать смотреть, вдруг приходит момент и сознание сдвинется к другой установке, вам станет видно молодую женщину. Если достаточно долго продолжать смотреть на молодую, вдруг что-то изменится и вы опять увидите старую. Когда вы увидели обеих и в точности знаете, что там их две, то даже тогда вы не сможете увидеть обеих сразу. Потому что старая женщина состоит из тех же линий, что и молодая. В данный момент вы можете видеть только одну. В другое время вы увидите другую, но обеих вместе — никогда.

Если вы видите мир, вы не можете видеть Бога, это верно. Но Бог не противопоставлен миру, это просто другая установка. Если вы видите Бога, мир исчезает. Это не означает, что вы превзошли мир, трансцендировали. Мир остался тем же, просто ваше видение получило новую установку. Вот почему мы будем встречаться с этим снова и снова на протяжении веков: Чарвака, Эпикур, Карл Маркс, материалисты всего мира говорили, что существует только материя, сознание — побочный продукт, вторичное явление. Сознание иллюзорно, единственной реальной вещью является материя — это определённая установка. Но такая установка неверна!

Существует и другая традиция: Шанкара, ведантисты, Беркли — все они говорили, что существует только сознание. Материя есть иллюзия, маня. Но они также не правы; это другая установка — и ни одна из установок не является верной.

Истинно понимающий человек скажет, что Бога можно видеть как мир, а мир можно видеть как Бога.

Уильяме Джеймс сказал: «Разум — это один способ собирать мир и складывать вещи вместе; материя — другой способ». Это всего лишь способы собирания всего вместе. Ни материя, отрицающая сознание, ни сознание, отвергающее материю, не существуют. Вы есть тело — одна точка зрения, вы есть душа — другая. И между ними нет лестницы, потому что это только две установки, две точки зрения.

Снова вспомните картинку: есть ли лестница между молодой и старой женщинами? Нет, никакой лестницы нет, потому что они обе состоят из одних и тех же линий. Ничего не меняется, картинка остаётся той же, и вы никуда не идёте. Происходит только сдвиг, переброс сознания. Вы видите вещи одним образом, собираете их одним способом, затем вы начинаете видеть по-другому, собирать по-другому. Ни материалисты, ни ведантисты не правы. Они не правы абсолютно и правы частично. И те и другие страдают от пристрастия. Вот почему их споры могут продолжаться вечно. Они никогда не смогут ничего доказать.

Представьте теперь спор двух людей. «На этой картинке изображена молодая женщина», — говорит один. «Там старая женщина», — отвечает другой. Спор может продолжаться бесконечно, потому что оба частично правы, и это никогда не разрешиться. Они никогда не смогут объединиться, они никогда не смогут понять друг друга, потому что как может тот, кто видел на картинке молодую женщину, поверить, что там же существует старая, и наоборот. Материалист и спиритуалист продолжают спорить.

Я же не спорю. Я просто говорю вам, что существует и то и другое. То и другое существует, но они нераздельны. Мы говорим, что их два, потому что можем видеть их двумя способами.

Вы спрашиваете меня о лестнице: нет лестницы. Я не предлагаю здесь для вас никакого постепенного медленного прогресса. Это как раз то, как вы прожили в течение многих предыдущих жизней; думая, что постепенно-постепенно, медленно-медленно вы достигнете. Если же вы поймёте мою позицию, вы достигнете прямо сейчас! Но вы ищете лестницу.

Кто-то меня спросил: «Бхагаван, предполагалось, что эти беседы о суфизме, но вы ничего о суфизме не говорите. Вы говорите много интересных вещей, но это не суфизм».

Я не беседую о суфизме, это правда. Я рассказываю суфизм, а не о суфизме! Я — суфий, поэтому, что бы я ни говорил, это есть суфизм. Я не показываю вам шагов, чтобы двигаться к запредельному, я просто делюсь с вами собственными переживаниями, я делаю мои переживания доступными для вас. Я разделяю своё существование с вами. Это не проповедь, это совместное использование. Это не учение, это — соучастие. Пребывание со мной может открыть вам, что ничего не нужно достигать, что все цели ложны, что всё уже достигнуто.

Я не хочу, чтобы вы стали просветлёнными. Я утверждаю, что вы уже просветлённые! Но вы недостаточно мужественны, вы говорите: «Как могу я быть просветлённым? Я должен подождать. Однажды придёт час, я стану просветлённым». Вы слишком малодушны, вот почему вам нужно время даже для того, чтобы обнаружить свою божественную природу. Вы слишком многое в себе осуждаете, так что не можете представить, что вы можете быть Богом. Вы также не можете представить, как может быть Богом Будда, Христос.

Когда Христос объявил: «Я есть Бог», он просто говорил вам: «Вы есть Бог. Посмотрите! У меня есть мужество это провозгласить это. Вы также участвуйте, увидьте главное: я есть та же плоть, что и вы, я имею то же тело, что и вы». В Христе нет ничего особенного: единственная особенность — это мужество. В остальном он совершенно такой же, как и как вы. И я совершенно такой, как и вы: единственная особенность состоит в том, что я уважаю себя, а вы себя не уважаете, я люблю себя, а вы себя не любите.

Вы также очень подозрительны. Вот почему я называю себя Бхагаван. Спрашивают: почему? Потому что я есть! И вы также есть, но вы лишены мужества. Моя буддистская практика строится так, что вы сможете прибрести мужество, сможете стать смелыми, сможете называть вещи своими именами и сможете видеть вещи такими, какими они являются.

Я не снабжаю вас никакой лестницей. Её бы вам очень хотелось, потому что тогда вы сможете откладывать. Я просто говорю вам: «Прыгните ... и будьте! Сделайте квантовый скачок!»

Между вами и Богом нет промежуточных станций. В момент концентрации в своём мужестве вы заметите, что установка вдруг изменится: Бог проявится в миллионах форм. И в то мгновение, когда вы станете Богом, Богом станет всё существование. И если кто-то скажет: «Я есть Бог, а ты Богом не являешься», то он обманщик, шарлатан, он играет в игру, он спотыкается на эго.

Второй вопрос:

Самбодхи, привязанность ко мне означает первый этап ученичества. И это не та привязанность, которую вы знали раньше. Те привязанности были разновидностью уз. Вы были привязаны к своим цепям. Теперь вы испытываете привязанность к свободе. Быть привязанным к Учителю означает находиться в состоянии любви, влюбиться в свободу.

Учитель — это тот, кто делает свободу возможной для вас. Будьте привязаны, не беспокойтесь. Не расстраивайтесь просто из-за слова, не думайте, что этот вид привязанности был вам знаком раньше. Все ваши прежние привязанности — мимолётны, они приходили и уходили, они временны. Эта же привязанность не уйдёт. Вы уйдёте прежде этой привязанности. Вы исчезнете. Эта привязанность приходит, чтобы убить вас, разрушить вас, уничтожить вас. Все те другие привязанности не уничтожают, они появляются, чтобы вас усилить. Вы предаетесь любви с мужчиной или женщиной и вы привязаны, существенно привязаны, потому что она питает ваше эго. Она даёт вам чувство значительности: вы — кое-что. Вы привязаны к деньгам, потому что деньги питают ваше эго. Вы привязаны к власти, к уважению, респектабельности, потому что все эти вещи дают вам чувство, что вы есть.

Быть привязанным к Учителю означает совершить самоубийство.

Это правильное начало, Самбодхи. Теперь ты действительно предалась ученичеству.

Самбодхи пришла сюда случайно. Она попала сюда из-за Амитабха, к нему она была глубоко привязана. Когда Амитабх приехал сюда, приехала и она. Амитабх стал санньясином, и она стала санньясином. Благодаря Амитабху она встретилась со мной. Сейчас, впервые, я увидел проблеск в её глазах. Она обращается ко мне непосредственно. Однако возникает эта проблема привязанности. Но это привязанность к чему-то огромному, чему-то необъятному, вы потеряетесь в ней.

Это ново для вас, совершенно ново, и возникает страх, и ум старательно рассуждает, что это снова привязанность. А ум никогда не был против других привязанностей, запомните это. Ум никогда не боялся других привязанностей, ум всегда был за привязанности. Теперь впервые ум будет говорить: «Что ты делаешь? Ты приобретаешь привязанность!» Теперь ум станет святым и будет проповедовать: «Это привязанность. Не приобретай её. Остерегайся, ты попадёшь в ловушку». Этот же ум никогда раньше не говорил вам таких вещей. В действительности он всегда ввергал вас в глубокие привязанности. Ум существует благодаря привязанностям.

Сейчас привязанность совершенно другого рода — ум испуган. Ум будет говорить: «Если ты предпримешь этот шаг, это будет самоубийственно». Ум создаёт новые рационализации, философствует.

Ты говоришь, Самбодхи: «Со времени возвращения в Пуну, две недели тому назад...» Но не только тебе стало это известно. Две недели назад, когда ты пришла сюда и когда я увидел тебя в первый раз, я обратил внимание на твои глаза: они были направлены на меня, впервые между нами не было Амитабха. Это хороший опыт. Теперь ты действительно стала санньясином. Теперь происходит инициация, посвящение. В первый раз она прошла кое-как. Я инициировал тебя, потому что знал о потенциальной возможности. Я видел, что рано или поздно ты полюбишь меня, так что со временем станешь ближе. Годятся любые предлоги: Амитабх — прекрасный предлог.

И это будет полезно и для Амитабха, потому что он освободится от бремени. Ему искренне хотелось, чтобы Самбодхи смогла обращаться прямо ко мне, непосредственно, а не через него. Он был немного смущён. Теперь он будет счастлив, что это случилось.

Теперь не надо колебаться.

Ученичество началось.

Учитель не только душа: он и тело тоже. И когда вы приходите к Учителю ближе, первое, что начинает вас манить, — его тело. Вы будете удивлены, узнав это, я раньше об этом никогда не говорил: материальная сущность Учителя начинает изменять вашу материальную сущность. Его материальная сущность становится заразной. Ваша душа изменится позднее, сначала её изменить нельзя. Изменения должны продвигаться от внешнего к внутреннему, от внешней оболочки к внутреннему содержанию. Сначала следует преобразить храм, только потом проявится божественное. Естественно, поэтому существует глубокая связь с телом Учителя. Не случайно тела многих Учителей были защищены от действия времени. Материальная сущность, грубое тело, где была достигнута просветлённость, преобразует своё качество. Она вибрирует в новом ритме. Быть близко от неё означает быть охваченным её вибрациями. Касаться тела Учителя означает отведать его тела. Вот почему Иисус говорит: «Ешьте меня, пейте меня».

Учителя нужно есть, пить. Учителя нужно переварить, прожевать, так чтобы он вошёл в глубочайшее места вашего существования. Тело есть начало, а начало тоже должно быть преобразовано. Только преобразованное тело познает преобразованное бытие. Только в ином ритме телесных вибраций познаете вы Бога, потому что изменится точка зрения.

Поэтому совершенно естественно, что ученик становится привязанным к телу своего Учителя. Даже когда Учителя не станет, телу продолжают поклоняться. Волосы Мухаммеда хранятся в Шринагаре, в мечети: просто волосы! И это производит потрясающий эффект на тех, кто знает, потому что у этих волос та же вибрация, что и у Мухаммеда. Они продолжают вибрировать тем же образом, они содержат тончайшее послание. Настоящий Коран содержится в тех волосах.

Дерево, под которым Будда достиг просветления, сохранялось в течение 25 веков, потому что имело иную вибрацию. Ни одно дерево во всём мире не обладало подобной вибрацией. Это дерево уникально. Оно видело, что произошло нечто. Когда Будда преобразился, дерево конечно, впитало в себя все те вибрации. Оно напилось ими. Эти вибрации перешли в собственные вибрации дерева. И до сих пор оно вибрирует так же. Сидеть под деревом Бодхи — огромное переживание — но только, если вы знаете. Только если вы являетесь осознающими и бдительными и если вы испытываете любовь к Будде, тогда дерево откроет вам свой секрет.

Даже при жизни Учителя чувствуют только те, кто восприимчив, но те, кто действительно восприимчив, продолжают чувствовать, даже тогда, когда Учителя нет в живых. Любая малая вещь от тела Учителя, комната, в которой он жил, дерево, под которым он стал просветлённым, имеют это качество, что-то от запредельного.

Просветление заразно как любая болезнь. А когда живёт великий Учитель, болезнь приобретает размеры эпидемии. Вы здесь не только для того, чтобы слушать меня, потому что вы умеете это делать, читая книги, слушая записи на магнитофонах. Вы здесь затем, чтобы вкусить плоти, которая преобразовалась вместе со мной. И такое желание естественно, в этом нет ничего неверного.

Раньше вы не были связаны со мной, теперь вы связаны. Вы не были затронуты мной, теперь вы затронуты. Вы не были преданы мне, теперь вы преданы. Теперь некоторым образом моя судьба становится и вашей судьбой тоже.

Если я нужен вам, даже если я нужен только одному человеку, я останусь надолго. Всё будет зависеть от вашей потребности. Насколько я нужен, настолько я могу остаться. Мои собственные потребности удовлетворены, я могу уйти в любой момент. Мне тут нечего делать. Всё, что должно было быть сделано — сделано, всё, что следует пережить — пережито. Я свершился, исполнился. В это мгновение я готов уйти, готов уйти в любое мгновение, совершенно безразлично, когда.

Но, если я нужен вам, ваша искренняя нужда будет удерживать меня в теле. Если вы желаете меня и моего напутствия, если ваша жажда достаточно сильна, это может удержать меня в теле. Только это может удержать меня. Собственных корней в теле у меня больше нет. Но ваша потребность, ваши желания, ваши стремления, ваше искание истины, если оно достаточно сильно, достаточно велико, дадут мне возможность оставаться долго. Всё зависит от вас.

Поэтому не беспокойтесь, что вы предаетесь какому-то неправильному роду желаний. Это всё абсолютно естественно.

Нет никаких проблем, просто будь здесь, Самбодхи! Я создал это поле Будды для всех, кому нужно быть со мной, кто хочет быть со мной связанным не только духовно, но и материально. Я — материальный спиритуалист, или спиритуальный гедонист. Чтобы описать меня, годится любой парадокс.

Третий вопрос:

Первое, не утешайте себя. Утешение — не путь к реальному пониманию. Верно, что нет ничего, что вы могли бы сделать, но это может быть просто утешением, видом пораженчества. Тогда это неистинно. Даже правда может быть использована как ложь, всё зависит от вас. Это ведь в вашем уме: «Что я могу сделать? Остаётся только ждать», но ваше ожидание будет бесполезно, потому что оно несёт оттенок пораженчества, оно пессимистично.

Существует другой вид ожидания, который не бесполезен, ожидание, которое пламенеет, ожидание, которое страстно, которое наполнено молитвой, ожидание, походящее на утешение, ожидание, которое приходит как понимание.

Что такое понимание? Понимание есть следующее: «Я не могу делать по-своему, но Бог может сделать что-то через меня», Тогда любой момент станет полезным моментом, и любой сезон — нужным сезоном. Нет специального момента, когда происходит просветление. Просто так уж случается: весной цветут цветы, цветут все цветы. Если бы существовали сезоны, когда происходит просветление, многие люди стали бы просветлёнными. Но таких сезонов нет. Поэтому, раз уж речь идёт о просветлении, для него всегда весна, всегда нужный сезон. Почему же оно не случилось с вами?

Повторяю, ожидание — единственное, что вы можете делать. Но помните, это должно быть ожидание, полное молитв, полное устремлений, великой интенсивности, а не бесплодное, не летаргическое ожидание. Ожидание с очень и очень активной деятельностью, энергичное, а не пассивное. Есть два различных вида ожидания.

Когда вы ждёте вашего возлюбленного, в этом нет пассивности: вы воспламенены, вы полны энергии. Вы никогда не бываете так наполнены энергией, как ожидая вашего возлюбленного. Вы весь — сознание. Жёлтый лист проносится на ветру по дороге, а вы вздрагиваете и открываете дверь: «Может быть, это она пришла?» Пройдёт почтальон, и его шаги также услышаны, вы бежите отпирать: «Может быть это она?» Каждый звук становится её звуком. Поднимается ветер и стучится в дверь, вы бежите: «Это она!» Это не летаргия, вы не валяетесь в постели. Вы активно ждёте.

Мне кажется, что спрашивающий находится в состоянии пораженчества, пессимизма, летаргии. Если ждать в состоянии летаргии, этого не произойдёт. Тогда не будет времени для весны.

Вся ваша энергия должна быть здесь, должна вибрировать, пульсировать, течь, даже если вы ждёте и ничего не делаете. Что же вы можете сделать? Что можно сделать? Человек сам по себе мал, но он может молиться, может кричать и плакать.

Пусть ваше ожидание будет полно слёз, пусть ваше ожидание не будет пассивным, но бесконечно, интенсивно активным. Вот что нужно делать.

Настоящее противоречие не между ожиданием и деланием. Настоящее противоречие между активным и пассивным ожиданием. Активное и пассивное ожидание — враги. Делание и неделание — не враги.

Причина, может быть, кроется в том, что вы называете те привязанности поверхностными, вот поэтому вы и не были способны искать глубокую любовь, вы вынесли приговор. Назвать что-то поверхностным означает предохранить себя от углубления в это. Никому не хочется уходить в что-то поверхностное. Это слово значительно. Что означает «поверхностное»? Это просто значит, что вы касались поверхности чего-то. Если вы идёте в глубину, это становится глубинным. Любая поверхностность имеет в себе глубину, иначе она не была бы поверхностной. Поверхность океана возможна только потому, что в океане есть глубина. Поверхность содержит глубину, а глубина не может быть без поверхности. Просто надо смотреть в корень.

Любое поверхностное может стать глубинным, это зависит от вас. И всё глубинное может стать поверхностным, это тоже зависит от вас. А людей научили осуждать всё поверхностное. Они лишены права испытать глубину жизни. Всё поверхностно. Вы влюбляетесь в женщину — это поверхностно! У вас дружба — это поверхностно! Любите цветы — это поверхностно! Потому что цветы преходящи. Ваши религии обычно говорят: «Ищи вечного. Не испытывай любви к преходящему». А преходящее содержит в себе вечное! Мгновение есть вечность. Волна содержит в себе океан. Если вы осуждаете волну, вы никогда не узнаете, что есть океан.

Отбросьте осуждение. Забудьте все эти слова: поверхностный, преходящий, временный, мирской, это все опасные слова. Раз вы начали ими пользоваться, раз вы начали испытывать к ним привычку, вы предохранены от любой глубины. Это то же самое, что осуждать дверь: «Дверь есть дверь. А я ищу храм». Но куда бы вы ни пошли, сначала вы найдёте дверь, а потом — храм. А вы выступаете против двери, и продолжаете движение дальше. Вы никогда не попадёте ни в какой храм. Дверь принадлежит храму. Она так же божественна, как божество внутри.

Научитесь уважать преходящее, и скоро вечное постучится в вашу дверь. Любите поверхностное! Любите физическое! Будьте чувственны, будьте сексуальны. Не осуждайте двери за то, что они только двери. Только через них вы войдёте внутрь чего-то, что не сексуально и не чувственно. В этом таинство жизни: чувственное ведёт к нечувственному, сексуальность ведёт к несексуальности. Тело ведёт в душу, а мир становится дверью к божественному, к Богу.

Как вы можете испытывать глубокую любовь? Во-первых, всё, что вы переживали, вы называли поверхностным. Во-вторых, хотя вы никогда не испытывали глубокой любви, но у вас есть, должно быть, идея, что представляет собой эта глубокая любовь. Этакий совершенный идол. Такую любовь вы никогда не найдёте, потому что в жизни всё смешано. В жизни смешаны небо и земля. Вы никогда не найдёте чистого неба и чистой земли. Вы будете удивлены, узнав, что все великие религии распространяются в мире теми же путями, что и эпидемии. Тем же путём, который использовала чума, продвигалось христианство. Но вы не можете осуждать христианство за то, что всё идёт одними и теми же путями.

В жизни всё перемешано. Следует понимать, что в этом как раз и состоит разнообразие жизни. И следует также уметь различать разные стороны жизни. Проникните за поверхность, и вы достигнете глубин. Проникните внутрь тела, и как долго сможете вы избегать душу? У людей есть великие идеи о любви, о том, какой она должна быть. Это нереальные идеалы любви. Люди не могут реализовать эти идеалы, они чувствуют себя обречёнными.

Отбросьте все идеалы любви. Вы не знаете, что такое любовь. Всё, что вы знаете, вы знаете поверхностно, а то, чего вы не знаете, вы заимствуете у поэтов и философов. И так продолжается снова и снова. Вы не знаете, что такое глубокая любовь. Вам знакомо поверхностное чувство? Так поначалу этого вполне достаточно, уходите в поверхностное, уходите в него полностью, и, уходя в него полностью, вы столкнётесь с глубинами, с сокровенным. И вы будете удивлены, что это не имеет ничего общего с идеалами, которые вынашиваются людьми. Это настолько неопределимо, что никаких определений недостаточно, никакие определения недостаточны. И это так таинственно, что никакие объяснения невозможны. Этого нельзя свести ни к какой теории. Примите обычное: необычное сокрыто в нём.

И ваше ожидание будет только глупым, пассивным, мёртвым ожиданием, видом деятельной летаргии. Бог не появится, это не ожидание Бога. Явится только смерть. Из такого вида ожидания появится только смерть, больше ничего.

И не откладывайте, не играйте в эти игры. Это игры ума.

Откуда вы знаете? Как вы можете знать, что ничего нельзя сделать? Вы сделали всевозможное? Вы пришли к этой точке зрения благодаря вашему опыту? Тогда вы не задавали бы вопрос: «Можно ли что-нибудь сделать ещё, кроме как ожидать?» Вы ищете, что бы ещё сделать? Что-то едва ощущается в темноте, но вы поддерживаете себя тем, что «всему своё время, в нужное время что нужно — то произойдёт».

Это — клише. Отбросьте его. Вы слышали его слишком часто, оно вошло в ваше сознание. Это только поддержка себя. Такая поддержка может оказаться ядом. Это возможность для ума отложить. Ум никогда не хочет пускаться во что-либо, он только желает, он живёт желаниями. Напротив, если желания осуществляются, ум это расстраивает.

Есть красивая поэма Рабиндраната Тагора. «Я искал Бога много-много жизней, и я видел Его всегда где-то вдалеке, пролетающим у самых звёзд. Моё страстное желание становилось всё сильнее и сильнее, и я искал и искал. И был очень счастлив в своих исканиях, чрезвычайно счастлив. И вот однажды это случилось: я достиг дома, где жил Бог. Я прочёл табличку, я был охвачен трепетом, я весь был радость. Итак, я прибыл! Мне оставалось только постучать в дверь. Тут ум сказал: „Подожди минутку, дважды подумай. Может быть, действительно, ты Его там найдёшь. Но что тогда? Если Он действительно там, что ты будешь делать? Как будешь жить? Ты жил желанием Его, ты жил желанием. Ты — искатель, ты — исследователь. Тебе остался один путь, ты знаешь, как быть. Если ты Его найдёшь, ты будешь связан. Что ты будешь делать тогда?“ И я действительно испугался. Вся радость исчезла. Это было нечто очень важное, следовало прислушаться. Если я постучу в дверь, а Он откроет и заключит меня в объятия, что тогда? Куда я пойду отсюда? Тогда я навсегда останусь в его объятиях. Он, может быть прекрасен, но — это мой конец, конец моего мира и моего пути, который мне всегда был известен, а это так прекрасно, искать и исследовать. И я снял туфли и, держа их в руках, спустился по лестнице, потому что боялся, что Он может услышать шум, подумать: „Там кто-то есть“ — и открыть дверь. Спустившись, я бежал так быстро, как никогда до этого не бегал. С того момента, когда я убежал от Него, я больше не оглядывался назад. Я опять стал искать и опять спрашивал людей: „Где же Бог?“ И вновь временами я видел Его где-то далеко среди звёзд. Я начинаю поиски и я ищу постоянно, но так как я знаю, где Он живёт, я избегаю этого дома. Я брожу в других местах».

Ум существует в желании. И наилучший путь продлить желание — впасть в глубокую летаргию и ждать прихода своего времени. Оно никогда не придёт, потому что «своё время» всегда здесь. Оно приходит, только когда вы полностью воспламенены, а с другой стороны, оно всегда здесь. Когда вы воспламенены, когда вы становитесь весною, вы — в непосредственном контакте с весною, которая существует вечно. Не впадайте в летаргию.

Я слышал...

Вы всё время живёте в некотором летаргическом сне, и ничего с вами не случается. Я не говорю, что Бог не является тем, кто ждёт. Он случается только с теми, кто ждёт! Но ожидание имеет разные качества. Ожидание должно быть пламенным, только тогда Бог явится. Каждый фибр вашего существа должен бодрствовать, быть бдительным: в любой момент это может случиться, — как можете вы погружаться в сон!

Известно, что Иисус снова и снова говорил своим ученикам: «Проснитесь, не погружайтесь в сон». И он рассказал притчу, где хозяин говорит слугам: «Я ухожу в паломничество, но могу вернуться в любой день, в любой момент, днём или ночью. Вы должны бодрствовать двадцать четыре часа, потому что я могу прийти в любое время. Я приду без предупреждения».

Вот вам ситуация: слуги должны быть начеку день и ночь, они должны оставаться бдительными, потому что хозяин может вернуться в любой момент.

Бог тоже может прийти в любой момент — вы должны быть бдительными, внимательными. Ваше ожидание должно быть бдительным, внимательным, интенсивным! В этом ваше деяние. Ожидание не против деяния. Ожидание — высший вид деяния, тончайший его вид. Ожидание — величайшее искусство деяния.

Четвёртый вопрос:

Потому что жизнь есть! А вымысел лишь отражение жизни: как он может быть необычнее, чем жизнь? Вымысел — только часть жизни. Жизнь — законченное целое: она не имеет ни конца, ни начала. А ваш вымысел начинается и кончается.

Я знаю человека, который всегда читает романы с середины. Я спросил его: «В чём дело?» Он ответил: «Таким путём вы дольше остаетесь в неизвестности: начало неизвестно, конец неизвестен. Если же вы начинаете с середины, вы испытываете любопытство только относительно конца. А мне любопытно вдвойне. Я испытываю большую радость!»

В жизни — так же. Она всегда с середины. Всегда в середине. Начало неизвестно. Религии старались как-то воссоздать начало. Все философии на тему, как начинался мир, не более чем нонсенс, потому что мир никогда не начинался. Он всегда пребывал в середине. Это загадка, но ум ищет начала.

И тогда находятся люди, которые дают ответ. Они говорят: «В определённый день Бог создал мир». А что Он делал до этого? Просто сидел там тупо? И как долго он там сидел? Христиане говорят: «Бог создал мир точно за 4004 года до Христа. Он начал в понедельник и закончил вечером в субботу, а в воскресенье отдыхал». Тогда что Он делал до этого? Всю необъятную вечность до этого? Ему, должно быть, было очень скучно. Он должен был покончить с собой или сойти с ума от тоски.

Мир никогда не начинался. Как может быть начало у всеобщего? Потому что, даже если начало задумано, вам понадобится немного чего-то до начала, и тогда ваше начало уже не будет началом. Вам, например, понадобится пространство. Бог говорит: «Да будет свет». Но где? Нужно иметь это «где». Понадобится время. Как может вдруг начаться понедельник? Вне времени? До него понадобится воскресенье, иначе как же можно назвать понедельник понедельником? Это было бы абсурдно.

Нет, мир не имел начала и не имел конца. Он просто длится и длится, и всё так взаимосвязано, и всё так переплетено, что нет ничего разделённого. Я — в вас, вы — во мне. Вы — в деревьях, деревья — в вас. Вы — в камнях. Самый удалённый уголок, если такой есть, связан с вами. Коснитесь маленького комарика, и вы прикоснётесь к существованию. Поцелуйте женщину, и вы поцелуете единое, потому что женщина есть часть единого. Когда вы целуете женщину, вы также целуете её мать и мать её матери. Вам, может быть, это не нравится, но с этим ничего нельзя поделать, миллионы и миллионы тёщ в очередь стоят за вашей женой. И вы поцеловали также ребёнка, который собирается родиться у этой женщины и у детей его, и детей этих детей, и всё будущее. Потому что женщина будет постоянно отражаться, она будет жить в дочери, в дочери дочери, и она будет продолжать жить миллионом способов.

Когда вы целуете женщину, вы целуете также всё прошлое и всё будущее. Прикоснитесь к реальности где угодно, и вы коснётесь всеобщего, тотального. А всеобщее огромно, неизмеримо.

Жизнь всегда необычна, потому что она — великая тайна.

Я слышал о некоем докторе Смартассе.

Жизнь является необычной. В ней действительно кое-что происходит.

Жизнь необъяснима. Все объяснения не имеют смысла. Те, кто понимает мистерию жизни, не дают ей никаких объяснений. Они помогают вам переживать мистерию, но они не демистифицируют её. Вот чем отличаются друг от друга наука и религия. Усилия науки целиком направлены на демистификацию существования, на объяснение всего. И всякий раз, как что-то объясняется, чудо теряется. Тогда любовь становится только гормонами, тогда в любви не остаётся ничего, кроме химии. Тогда всё, что вы делаете, всё, что с вами происходит, становится мирским, совсем обычным, поверхностным, не имеющим в действительности никакого значения.

Только подумайте... вы любите женщину благодаря химическим процессам, происходящим в вас. Потому что определённые вещества освобождаются в вас, определённые гормоны движутся в вашей крови, вот почему вы чувствуете себя сексуально возбуждённым, наступает эрекция. Если убрать те гормоны, изменить химические процессы, вы не станете испытывать влечения. Вся любовь исчезнет. В тот момент, когда вы думаете о химии любви, любовь исчезает. Остаётся только химия: две химические лаборатории, оказываются, привлекают друг друга, вы почти жертвы химии. Радость, счастье, великолепие, красота — всё уходит.

Учёный пытается выдавать ответы, хотя и заблуждается во всём. Но люди ещё не увидели этого. У нашего века есть один величайший недостаток: учёные нашего века несостоятельны, предельно несостоятельны! А происходит это потому, что учёные нашего времени всё ближе и ближе подходят к истине, и чем ближе, тем более озадаченными они становятся, чем ближе к истине, тем более таинственной и непознаваемой она оказывается.

Альберт Эйнштейн сказал перед смертью: «Мир для меня теперь более непознаваем, чем когда я начинал свою работу. Я начал с идеи, что смогу кое-что объяснить, мне хотелось сделать вещи более понятными, хотя бы в небольшой части, но мне хотелось создать немного объяснений. Но все объяснения, которые существовали в моей юности, теперь прекратили своё существование. Я в растерянности. Я умираю не физиком, а мистиком. И в следующий раз, если я вернусь, мне бы хотелось родиться водопроводчиком гораздо больше, чем физиком».

Великое утверждение, потому что водопроводчик больше знает о тайне жизни, живёт ею, радуется ей. Под «водопроводчиком» Эйнштейн имеет в виду следующее: «Мне хотелось бы быть обыкновенным человеком, совсем простым человеком: фермером, садовником, водопроводчиком. Мне не хотелось бы беспокоиться о демистификации существования. Мне гораздо больше хочется проживать его, переживать его. Мне больше хотелось бы петь о нём, танцевать в нём».

Жизнь действительно непонятна, и в этом основное требование религии к миру. Религия позволяет вам уйти в мистерию без демистификации. Вот где теология делает ошибку. Теология — не религия. Теология так же, как и наука, пытается найти объяснение. Учителя дзэн правы, когда смеются в ответ на ваши вопросы, и суфии совершенно правы, отвечая совершенно абсурдно на ваши вопросы. Ответ вовсе не имеет отношения к вопросу. Если вы озадачены — это великий шаг. Если вы забыли ваши знания, если вас не интересуют ваши объяснения, это действительно великий шаг к Богу.

Живите, не объясняя, и вы будете жить религиозной жизнью.

Пятый вопрос:

Чувствовать себя в гармонии с написанным мною — одно, чувствовать себя гармоничным тотально — другое. Убеждённый моими книгами, вы не будете меняться, это просто увеличит ваши познания. Если же вы окажетесь в гармонии со мною, это разрушит вас, уничтожит вас, преобразит вас. Когда вы читаете, вы — Учитель, вы обладаете книгой, и вы можете постоянно искать пути и способы защитить себя от книги, а книга не может сделать многого, вы способны интерпретировать её по-своему.

Вот, должно быть, что вы делаете. Вот почему вы говорите: «Я чувствую, что нахожусь в гармонии с написанным вами, почти как современник». Наше эго утверждается через это.

Что происходит на самом деле: вы не убеждены тем, что я говорю, в действительности вы убеждаетесь всякий раз, что то, о чём вы думали до того, оказалось правильно! «Бхагаван тоже согласен со мной». Вот чем является то, что вы принимаете за гармонию. Получается, что не вы в гармонии со мной, а я в гармонии с вами. А с книгой вы можете это сделать очень легко: вы можете забыть те части, что не согласны с вами, или можете так интерпретировать их, что они начнут казаться вам подходящими. Книга мертва, вы можете делать с книгой всё, что угодно. Я живой, и я так противоречив. Мне нравятся противоречия. В них моя пища. И если сегодня вы согласитесь со мной, завтра я буду порождать сомнения. Если вы опять согласитесь со мной, на следующий день я опять создам сомнения. Снова и снова вы будете расслабляться и забывать соглашаться со мной: «В чём дело? Этот человек постоянно противоречит себе каждый день!»

Так и задумано, чтобы вы перестали соглашаться со мной умом. Тогда возникает согласие иного рода — преобразование — вы начинаете соглашаться с моей сущностью. В этом истинная гармония.

Санньяса есть не что иное, как жест с вашей стороны, что вы готовы идти со мной в сумрак неизвестного, что вы доверяете мне, что теперь вы готовы не только слушать мои размышления, но вы готовы слушать и моё молчание. Книга может дать вам только размышление, она не может дать вам пауз между ними. А они, в действительности, значимы, они на самом деле важнее, чем слова.

Смотреть мне в глаза более важно, чем читать мои книги. Сидеть рядом со мной, ощущать меня, быть охваченным мною, открыть мне своё сердце — вот в чём тут штука. Книга может произвести только одну работу: она должна привести вас ко мне. И всё. Тогда её работа закончена. Книга не конец, книга только начало. Не останавливайтесь там.

Вы, должно быть, испытываете очень яркое чувство, вот почему вы говорите «почти как современник». Вы неправы! Современником со мною вы будете существовать вне времени, так как я существую вне времени. Я не существую в XX веке. Я не мыслитель. Вы можете быть согласны с Бертраном Расселом. Если вы думаете подобным образом, с той же логикой, с теми же заключениями, тогда вы являетесь современником Бертрана Рассела. Но быть современником Будды — совершенно другой феномен. Вы должны будете глубоко войти в молчание, потому что Будда существует в молчании, Будда существует вне времени. Он существует в вечности. Вот почему даже сегодня вы можете стать современником Лао-цзы. Проходят века, а вы можете в любой момент стать современником Христа. Всякий раз, когда вы превосходите время, вы становитесь современником великих просветлённых.

Только соглашаясь с моими мыслями, вы не станете моим современником. Вы будете современником моих мыслей и это всё, но не со мной. А я не мысль, но опыт.

Конечно. Это ведёт к изменениям, это должно изменять. Вы будете чувствовать совершенно иначе. Эго начнёт исчезать. Оно будет отмирать.

Стать санньясином означает для вас стать учеником. Вы оставляете свой ум, теперь вы всё больше и больше будете в гармонии с моими вибрациями. На Востоке это называют сатсанга: быть в присутствии Учителя, видеть Учителя, прикасаться к Учителю, чтобы Учитель касался вас, чтобы Учитель наблюдал вас. Это не вербальное общение. Вербальное общение имеет свою собственную цель. Вы не можете начать без вербального общения, вот почему я должен постоянно говорить. Если бы я здесь был совершенно молчалив, вас здесь не было бы. Вы здесь потому, что я говорю.

Но если вы остаетесь здесь только для того, чтобы слушать меня, вы упускаете главное. Тогда, хотя вы воспринимаете, слова оказываются мёртвыми у вас в руках. Какими бы тёплыми и живыми они ни были, когда употреблял их я, как только они попадают в ваши руки, они превращаются в холодные мёртвые камни. Если вы не стали современником моей сущности... а это может произойти только в медитациях. Медитация — мост между Учителем и учеником.

Вы изменитесь, вы обязательно изменитесь. Вы должны изменяться, но вам ещё не скучно со мной? Только тупица может оставаться счастливым при обычном образе жизни, только бесчувственный человек может быть счастлив при обычном образе жизни. Чувствительный человек рано или поздно начнёт ощущать: «Я попал в колесо. Я двигаюсь в порочном круге». Чем более вы чувствительны, тем скорее распознаете, что существует потребность в трансформации, в радикальной трансформации, что существует потребность пройти через революции, что нужна ломка и преодоление.

Шестой вопрос:

Они оба превосходят друг друга.

Сам вопрос неправомочен. Вся формулировка похожа на вопрос: «Что важнее, курица или яйцо?» Они неразделимы. Курица — состояние яйца, яйцо — состояние курицы.

Спрашивать, кто важнее — мать или гуру, мать или Учитель — можно только в том случае, если вы не понимаете, что такое мать и что такое Учитель. Оба относятся к некоторому определённому общему типу, оба дают рождение. Вот почему они сравнимы. Мать даёт рождение физическому существу, первое рождение происходит через мать. Второе рождение — через Учителя. Учитель является матерью! Стать учеником означает попасть в утробу Учителя. Атмосфера вокруг Учителя есть утроба: через утробу Учителя, через его окружение, через превращение в часть его энергии происходит второе рождение. Вы становитесь дважды рождённым, двиджей. Это имел в виду Иисус, когда говорил: «Если вы не родитесь вновь...»

Второе рождение необходимо. Сначала вы будете жить только как физическое существо. Мать даёт вам только физическое тело. Храм создан матерью, божество должно быть рождено через Учителя.

Английские слова «mother (мать)» и «matter (материя)» происходят от одного корня. Оба имеют санскритский корень mathra. Это прекрасно, что слова мать и материя происходят от одного и того же корня. Что это означает?

Мать даёт вам материю, она снабжает вас материей. Мать — ваша материя, она — ваше тело. Мать — земля, Учитель — небо. Но помните, без земли нет неба. Невозможно без Божьего храма. Так что мать даёт вам удобный случай, но это только удобная возможность. Чтобы её реализовать, вам придётся найти Учителя.

Теперь эта ваша проблема: кто важнее, кто значительнее?

Без матери вас не было бы здесь. Без Учителя вы были бы здесь, но ваше пребывание было бы бессмысленно. В самом деле, относительно Учителя и матери, поскольку оба дают рождение, всё похоже. Конечно, более высокое рождение даёт Учитель, поэтому Учитель важнее. Но основание закладывается матерью, поэтому мать важнее. Поэтому я и говорю, что они важнее друг друга.

Это — странное явление. Очень редко бывает так, что мать приходит, чтобы стать учеником собственного сына. Мария никогда не была ученицей Христа и его это сердило. Он хотел этого, потому что всем, чем он обладал, ему хотелось бы поделиться с матерью. Но она не стала его ученицей. Иисус был окружён толпой, и пришла Мария, кто-то в толпе сказал об этом. Но народу было слишком много, чтобы она смогла подойти, а она хотела поговорить с сыном. Кто-то сказал: «За толпой стоит твоя мать и ждёт тебя. Она хочет тебя видеть». Иисус ответил: «У меня нет никаких дел с этой женщиной». Это выглядело безобразно. Такие слова не подобают устам Иисуса. Но почему он сказал так: «У меня нет ничего общего с этой женщиной»? Она осталась женщиной. Иисус был рассержен, и его гнев можно было понять. Он рассердился из-за любви. Он хотел, чтобы его мать была преображена. Он делился своим светом с незнакомцами, а его собственная мать и его отец захотели остаться в темноте. Он скорбел об этом. Скорбь проявилась в гневе. Когда моя мать пришла принять от меня инициацию, я припал к её ногам, потому что она оказалась редкой матерью. Склониться перед своим собственным сыном действительно трудно и не всякому доступно. Это почти невозможно, припасть к стопам собственного сына, для этого нужно величайшее мужество. Для этого нужно отважиться разбить своё собственное эго. Я прикоснулся к её стопам не потому, что она моя мать, я прикоснулся к её стопам по той же причине, по которой, как я говорил, Иисус был разгневан. Причина та же: я был бесконечно счастлив. Такая редкость случается только раз в вечность. Я коснулся её стоп также и подругой причине. Дело в том, что после этого она уже не будет моей матерью, я не буду её сыном. Счёт был закрыт предельно прекрасно.

Это был решительный шаг. Всегда она думала обо мне, как о своём сыне. Теперь больше не так. Теперь она стала моей ученицей, а я её Учителем. Раньше она давала мне советы, она руководила мной: «Делай то, не делай этого». Теперь это всё невозможно. Теперь я буду направлять её, я буду давать ей советы, я буду приказывать ей делать то или это. Ситуация меняется радикально.

Она отважилась.

Я оценил её мужество, я оценил её непривязанность к эго. И счёт должен быть закрыт красиво: это был последний миг, когда я был для неё сыном, он останется в её сознании навсегда. С этого момента все связи порваны. Это начало новых отношений. Я прикоснулся к её стопам не только потому, что она моя мать. Я сделал это потому, что она осмелилась, она решилась на многое. Она отбросила своё эго.

И последний вопрос:

Да, определённый род равновесия всегда имеется во взаимоотношениях. Если один играет роль холодного, тихого, спокойного, другому приходится брать на себя весь гнев, сварливость, жестокость и агрессивность.

Только несколько дней назад Чайтанья Хари задавал вопрос: «Почему Сократ продолжал жить с это сварливой женщиной Ксантиппой?»

Вопрос очень актуальный, потому что сам Хари тоже живёт со сварливой и вздорной женщиной, с Кришной. Но вспомните, Сократ имел определённые особенности. Он жил слишком холодно, слишком философски. Ксантиппа была не так уж плоха, как кажется. Если углубиться в психологию, она просто была жертвой философа. Ей, бедной женщине, приходилось исполнять всю работу.

А в случае с Кришной? Кришна говорила мне: «Бхагаван, вы считаете Чайтанью святым? Нет, он не святой! Он лишь притворяется! Теперь Чайтанья Хари также будет ответственен, если Кришна превратится в Ксантиппу. Не она одна в этом виновата.

Здесь наблюдается некоторый вид равновесия. Когда два человека оказываются вместе, между ними устанавливается равновесие. Не старайтесь казаться холодным, иначе другой вынужден будет играть роль более горячего, чем нужно. Не старайтесь вести себя слишком по-ангельски, иначе другой будет дьяволом. Будьте естественны, будьте нормальны. Иногда хорошо быть сердитым, иногда хорошо быть печальным, иногда хорошо быть чёртом, иногда — небесным созданием.

Тогда оба остаются естественными, оба остаются нормальными. Нормальные взаимоотношения — взаимоотношения ада-рая. Когда один становится чёртом, другому не остаётся выбора. Ему отведена единственная роль: поступать противоположным образом. Это должно быть понято. Это одна из существенных проблем в мире.

Я слышал...

Такой род равновесия существует во всём существовании, говорят суфийские Учителя. Не только равновесие между Ксантиппой и Сократом, но равновесие между этой парой и всем существованием. Сократ был чрезвычайно уважаем людьми, но его не уважала и мучила жена.

Эта история прекрасна. Кхаргани говорит: «Это просто вопрос работы. Нечему удивляться. Если я взвалил на себя и несу груз страданий, исходящих от волка в моём доме, тогда, автоматически, тигр несёт из джунглей мой груз».

Запомните, жизнь всегда может существовать только в равновесии. Так было всегда. Хорошие женщины находили плохих мужей, а хорошие мужья — плохих жён. Это так, и из этого нет исключений. Из этого не может быть никаких исключений.

Но я не могу сказать, что Сократ не нёс ответственности за поведение Ксантиппы, или что суфийский Учитель Абель Хасан Кхаргани не повинен в поведении своей жены.

Вот почему многие искатели истины на Востоке оставались холостяками. В этом есть смысл. Есть причина, фундаментальная причина: дело в сострадании. Из-за того, что вы стали слишком медитативны, живя с женой, вы разрушили её бытие. Она будет терять равновесие, станет безобразной, отрицательной. Если вы во всём положительны, она станет отрицательной. Значит вы совершаете преступление против неё. И вы за это в ответе. Сотни лет назад искатели истины на Востоке оставались холостяками. Дело в сострадании: зачем разрушать жизнь другим людям?

Сократ был настолько молчалив, настолько медитативен, так погружен в искание истины, что его жена чувствовала отталкивание, пренебрежение. Ей хотелось внимания. Я понимаю, как это произошло: выливая на него кипящий котел, она просто требовала внимания. Сократ должно быть был слишком холоден, и жена стремилась сделать его немного теплее. Он, должно быть, был достаточно бесстрастен, а она старалась пробудить в нём какую-нибудь страсть. Если его можно рассердить, то его можно сделать и любящим.

Но Сократ не сердился. Это было его принципом: он становился даже более спокойным и молчаливым. Он не позволял жару коснуться себя, он сохранял мудрость. Это бесило его жену ещё больше. Как можно простить мужа, который не возмущается и не даёт сдачи? Он бы мог ударить её в ответ, жена бы успокоилась. Если вы женаты, пусть всё течёт нормально. Ваш поиск истины должен быть внутри. В отношениях с женой или мужем вы должны оставаться на обычном человеческом уровне. Иначе вы будете провоцировать преступление, грубость, грех: вы изведёте своего супруга. Медитируйте, когда вы одни. А если это необходимо, сердитесь! Поступайте так, даже если это не очень нужно, потому что, раз вы решили жить с женщиной или мужчиной, вы должны нести определённую ответственность. И вы должны уметь сердиться, в этом тоже ваша ответственность.

Если Чайтанья Хари не понимает, тогда Кришна обычно превращается в сварливую женщину, и половина ответственности — его.

Вот он сидит и медитирует под музыку — в полночь! Кришна набрасывается на него и избивает. Какая жена допустит, какая жена сможет допустить, чтобы она, живая, полная любви, тёплая, хотела объятий, ласки, заботы, а вы сидели бы тут, погруженный в музыку? Это невозможно, это уж слишком. Мне очень симпатична Кришна. Всё, что она хочет, это: «Приди в постель, обними меня, будь со мной. Этого достаточно. Целый день ты думал о музыке, медитировал, нужно расслабиться».

Если вы решились сблизиться с кем-то, позаботьтесь не разрушать другого, не ошарашивать слишком большими контрастами: жизнь сама позаботиться, сама всё устроит. Если вы весь положительный, то другой становится целиком отрицательным. Так что будьте пополам — положительно-отрицательным, тогда и другой будет поровну положительным и отрицательным. А когда и то, и это присутствует, возникают гармоничные отношения, возникает красота. В этом великая музыка и гармония. Они образуют оркестр.

Если этого не происходит, лучше оставаться холостяком, лучше быть одному. По крайней мере, вы не будете портить жизнь другому человеку. Восток прав: если вы ищете истину, лучше пребывать одному. А если уж вы не один и пустились на поиски истины, тогда, по крайней мере, вы можете играть. Нет нужды сердиться — играйте и этого будет достаточно. Вы иногда можете погорячиться, хотя бы разыграть горячность, и этого будет достаточно, в этом ваш долг по отношению к живущему рядом.

Или вот такая история... Кришна и Чайтанья должны помедитировать над нею.