"Карен Рэнни. Пока мы не встретились" - читать интересную книгу автора

ко мне теплее, а к нашим брачным обетам - серьезнее. Неужели наш викарий
прав и мои молитвы были услышаны? Ты дал мне надежду, что наш брак станет
тем, к чему я всегда стремилась, - союзом людей, преданных друг другу и
душой, и разумом, и телом.

Пожалуйста, не думай обо мне дурно оттого, что я выражаюсь с такой
прямотой. Ноя так тосковала о тебе все эти долгие дни, прошедшие с твоего
отъезда. Я со всей искренностью прошу у тебя прощения за все дурное, что
могла сделать или сказать и что отвратило тебя от супружеского ложа. Я так
жажду твоей ласки.

Все твои письма хранятся у меня на груди, и мне кажется, что в этих
страницах я ощущаю биение твоего сердца, а каждое слово становится для меня
прикосновением твоей ладони. Они смягчают мое одиночество и дают мне силу
терпеливо выносить дни и недели до следующего письма.

Я так мечтаю о твоем возвращении. Каждый мой вздох наполнен этой
надеждой. Я день и ночь молюсь, чтобы скорее пришел этот миг, но сознаю, что
такие молитвы эгоистичны, и ничего не говорю о них викарию".

Монкриф не должен был ей писать. Один неверный шаг мог привести к беде.
Если он станет осыпать Кэтрин комплиментами, она будет ждать того же и от
Гарри, когда тот вернется домой. Если будет хвалить ее усилия по обновлению
Колстин-Холла, она будет вправе предположить такую же реакцию и у супруга.
Если станет делиться с ней мыслями, Кэтрин узнает его лучше, чем своего
мужа.

Конечно, в их переписке таилась угроза, но сам Монкриф находил в ней
такое утешение, что не в силах был от нее отказаться. Он воображал, что
находится не здесь, в этом сыром и заброшенном месте, а дома, в Шотландии, и
Кэтрин - это соседка или родственница, или друг, с которым можно разделить
одиночество.

Когда же его отношение к ней изменилось?

Возможно, когда он стал ждать ее писем, когда, возвращаясь в старый
дом, служивший штабом полка, думал лишь о том, чтобы скорее написать ей...

Много раз Монкрифу хотелось расспросить капитана Дуннана о внешности
Кэтрин, но он не решался, справедливо полагая, что подобное любопытство
заинтересует Гарри и привлечет его внимание к неуместно долгой переписке
полковника с миссис Дуннан.

Вот почему Монкрифу пришлось довольствоваться только плодами своего
воображения. Шли месяцы, и образ, созданный лишь в мечтах, становился все
более реальным. Он представлял себе Кэтрин хрупкой блондинкой с голубыми
глазами, тихим голосом и сияющей улыбкой. Красивая и загадочная женщина.

И вот теперь он должен причинить ей боль.