"Карен Рэнни. Гленлионская невеста " - читать интересную книгу автора

Палец опустился; провидец наклонил голову.
- Отныне никто из Синклеров не будет править Гленлионом, - продолжал
Концах. - Замок будет стоять как склеп, жизнь уйдет из него.
Лахлан вздернул бровь, потом усилием воли придал своему лицу
равнодушное выражение.
- Перестань, старик, - сказал он, и голос его был слышен не хуже, чем
голос провидца. - Я не женюсь на этой ведьме.
Коннах снова возвысил голос, и от его тона должны были встать дыбом
волосы у каждого слушающего его Синклера. Присутствующие выпивали; то была
ночь тостов и медленно, но неотвратимо наступающего опьянения. Венчался
родственник Лахлана Джеймс, и теперь Синклеры праздновали этот удачный союз.
Но Коннах воспользовался празднеством, чтобы затеять недоброе, и хорошо
справился со своей задачей.
- И когда дойдет до того, что Синклер будет сетовать на свою судьбу и
на утрату своих нерожденных сыновей, только тогда будет позволено опустить
его в могилу. Остатки его имущества унаследует один из Кемпбелов. - Тут все
недоверчиво зашептались. Кемпбелы и Синклеры были врагами, и это помнил
любой из присутствующих. - Я вижу невесту, что стоит передо мной, - быстро
переменил тему Коннах. - Ей ведома тайна жизни. У нее будет полая стопа,
голос как у банши, что предвещает смерть, но она спасет клан Синклеров.
Лахлан выпрямился.
- Так вот она какая, да, старик? Хромает и вскрикивает? Поэтому ее отец
так хочет сбагрить ее?
Коннах нахмурился.
- Он хочет положить конец набегам, Лахлан. Ты обещал его дочери.
На протяжении жизни многих поколений Синклеры разбойничали на границе,
а с 1745 года получали истинное наслаждение, досаждая англичанам. Но в
прошлом году набеги приобрели совершенно иной характер. Теперь скот
приходилось угонять уже не столько ради забавы, сколько для прибавления
уменьшающихся синклеровских стад.
Лахлан откинулся на спинку тяжелого резного кресла, принадлежавшего
некогда его отцу и отцу его отца. Он вырос на рассказах о подвигах
Синклеров, в этой самой комнате его пичкали историей клана. Он был лэрдом -
а в последнее время это положение играло все меньшую и меньшую роль в жизни
клана. Но для его отца то был священный долг, и для всех Синклеров, что жили
до него. И для него это тоже кое-что значило. Ответственность за выживание
клана постоянным бременем лежала на его плечах.
Его земля была потрясающе красивой, невысокие холмы чередовались с
глубокими потаенными долинами, над которыми возвышались мрачные горные
вершины. Эти края были убежищем, неизменно спасавшим клан даже в трудные
времена. После 1745 года всем казалось, что сапог Англии постоянно стоит на
шее Шотландии. Ни одному шотландцу не позволялось забыть, что его страна
взбунтовалась и потерпела поражение. Были построены дороги, по которым
маршировали английские солдаты в красных мундирах; были воздвигнуты
крепости, и пушки стояли там наготове; из шотландцев выжимали непосильные
подати, по новым законам следовало изгонять в ссылку, отлучать от церкви или
уничтожать всех, кто составлял предмет гордости своих соотечественников.
В последние годы казалось, что судьба Синклеров так же плачевна, как и
судьба Шотландии. Скот вырождался, земля давала только ячмень.
Неудивительно, что такое количество шотландцев покидали свои края.