"Александр Ранецкий. Мятеж воина " - читать интересную книгу автора

"Остается девятнадцать целых одиннадцать сотых галачаса".
Это были даже не слова - бледная тень мысли где-то на самой периферии
восприятия. Даже отпечатка личности не различить... хотя кому, кроме
раанского беглеца, мог принадлежать этот нелепый отсчет?
Эвинд различил тускло подсвеченный зев причального дока,
распахивающийся в броне крейсера, и отработанным приемом послал катер
внутрь, а в душе остался какой-то неприятный осадок, глупая необъяснимая
тревога. Почему осталось всего девятнадцать галачасов? До чего?


Бронированная плита гильотиной отсекла чистый холод космоса и сияние
звезд за бортом. Вход закрылся, шлюз начал медленно наполняться воздухом.
Четыре истребителя и раанский челнок, обессилев от разом навалившейся
тяжести, причудливыми птицами сидели на полу черно-синего, цветов
имперского герба, причального дока. Эвинд проверил еще раз - воздух,
температура, тяготение, излучение в норме - и прикрыл глаза, начиная
разрыв.
Сперва исчезла возможность слышать мысли друзей, отказала способность
воспринимать окружающее прямо сквозь "поры кожи", затем погасло зрение во
всех видах спектра, пропала чудесная легкость движений, быстрота и
ловкость, ощущение своей неуязвимости. Остался лишь крошечный, неуклюжий,
голый кусочек человеческой плоти в уснувшей машине с отключенной системой
контроля.
Эвинд глубоко вздохнул и освободил голову из шлема. Разъединение
всегда было шоком, но командир эскадрильи умел стряхивать его гораздо
быстрее своих подчиненных и товарищей. Возможно, потому, что почти никогда
не забывал: он человек, а не звездолет-истребитель.
Остальная тройка пилотов медленно выбралась из кабин, неловко
переступая ногами в тяжелых ботинках и щуря отвыкшие от искусственного
освещения глаза. Эвинд зажмурился тоже. Света было в самом деле много -
слишком много. Несколько десятков прожекторов заливали посадочное поле
режущим беспощадным сиянием, и обострившимся за три галагода боев чутьем
воина Эвинд угадал за ними наведенные на остатки его эскадрильи стволы
автоматических орудий.
Какие-то люди с отливающими красноватой медью оружейными поясами
оттеснили Эвинда и его пилотов в сторону. Мимо пробежала группа солдат в
тяжелой противоударной броне, с лицами, скрытыми одинаковыми масками. Они
окружили раанский челнок, замерли в три ряда - лежа, на колене, стоя в
полный рост - напряженно держа чужого на прицеле.
- Эр АА! - скомандовал усиленный в десятки раз голос, - Выходи!
Медленно-медленно в теле раанского кораблика появилась трещина. Это и
вправду походило на освобождение из кокона. Безобразные короткие крылья
отодвинулись назад, лицевая часть корпуса будто раскололась пополам,
раскрутив вперед гибкий оранжевый лепесток трапа. Пилотское кресло
распрямилось, поднимая навстречу прожекторам худощавую, невысокую фигуру с
ниспадающими на плечи и спину густыми темно-каштановыми волосами.
Это в самом деле был человек, не крокодилоподобная рептилия раан, -
совсем молодой, на год или два старше Эвинда. Кожа его казалась
мертвенно-бледной, точно полностью лишенная пигмента, комбинезон из
выложенной роговыми чешуйками грубой сине-серой кожи был спереди сплошь