"Рампа Лобсанг. Пещеры древних (духовное путешествие продолжается)" - читать интересную книгу автора Мое уныние стало бездонным. Интересно, что я услышу на этот раз?
Мы спустились по коридору и вышли во двор. Я смотрел сквозь дымку на горные массивы, чувствуя себя осужденным, идущим на казнь. К нам приближался монах-полицейский. Проходя мимо, он окинул меня уничтожающим взглядом. Однако, когда узнал моего Наставника, его лицо расплылось в улыбке. - Припадаю к Вашим лотосовым стопам, Святейший Лама, - произнес он, низко поклонившись. - Прошу оказать мне честь проводить Вас к Высокочтимому Верховному Оракулу. Он приотстал от нас на шаг, и я слышал, как земля дрожит от его могучей поступи. Двое лам стояли у входа. Можно было догадаться, что это были не просто монахи-полицейские. При нашем приближении они расступились, давая нам дорогу. - Святейший ждет Вас, - сказал один из них, улыбаясь Наставнику. - Он в предвкушении встречи с Вами, - поддержал другой. Мы вошли и оказались в слабо освещенном помещении. После яркого солнца улицы я на несколько секунд почти ослеп. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и я смог разглядеть абсолютно голую комнату, лишь на стенах висели два-три гобелена и в дальнем углу курилась кадильница. В центре, на плоских подушках сидел довольно молодой монах. Он выглядел тонким и хрупким, и я изумился, осознав, что это и есть Верховный Оракул Тибета. Его глаза, немного навыкате, пристально смотрели на меня и сквозь меня. Казалось, он видит мою душу, а не земное тело. Наставник и я пали перед ним ниц, распростершись в традиционном, предписанном этикетом приветствии. Затем мы встали и замерли в ожидании. - Приветствую тебя, благородный Мингьяр! Добро пожаловать, Лобсанг! - произнес он. Его голос был немного высоковат и совершенно лишен всякой силы: он как бы доносился с огромного расстояния. Несколько мгновений Наставник и Оракул обсуждали общие темы, затем Мингьяр Дондуп отвесил поклон и покинул комнату. Оракул молча смотрел на меня. Наконец он сказал: - Возьми подушку и садись, Лобсанг. Я протянул руку за одной из мягких квадратных циновок, сложенных у ближней стены, и уселся поближе к Оракулу. Он продолжал наблюдать за мной в несколько угрюмой тишине. Время шло, и под его испытующим взглядом мне стало совсем неуютно. - Итак, ты - Тьюзди Лобсанг Рампа! - прервал он затянувшееся молчание. - В предыдущей фазе существования мы были хорошо знакомы. Теперь по приказу Высочайшего я должен поведать тебе о лишениях, ожидающих тебя, и о трудностях, которые тебе предстоит преодолеть. - Ох, Сударь! - воскликнул я. - Должно быть, я делал в прошлой жизни ужасные вещи, чтобы так страдать в этой! Моя карма тяжелей, чем у кого бы то ни было. - Вовсе нет, - отозвался он. - Это обычное заблуждение. Многие полагают, что испытания этой жизни - непременно расплата за прошлые грехи. Но разве металл в горне раскаляют потому, что он нагрешил и должен быть наказан? Не делают ли это для того, чтобы улучшить свойства материала? Он строго посмотрел на меня и сказал: - Однако ты обсудишь это с Наставником. Мы же будем говорить только о |
|
|