"Рампа Лобсанг. Пещеры древних (духовное путешествие продолжается)" - читать интересную книгу автора

сторону Лхасы. Справа под ними запоздалый караван торговцев из Индии держал
путь к Парго-Калинг, или Западным Вратам. Последний из благочестивых
странников с неподобающей для этих людей торопливостью, как бы боясь быстро
надвигающейся бархатной темноты, бежал по Лингкорской дороге.
Кай-Чу, или Счастливая Река, с радостным журчанием текла по
бесконечному пути к морю. Она рассыпалась тысячью маленьких солнц, отдавая
дань уходящему дню. Лхаса слабо мерцала золотыми отблесками масляных ламп.
Из монастыря у подножия Поталы труба возвещала об окончании дня; ее звуки,
отражаемые от скал, прокатившись эхом по всей долине, возвращались совсем
другими.
Я пристально вглядывался в знакомую картину. Сотни монахов за сотнями
окон завершали свои обыденные дела. С крыши высокого здания, стоявшего прямо
за Золотой Гробницей, смотрела вниз маленькая фигурка, далекая и казавшаяся
ужасно одинокой. Когда последние лучи солнца потонули в горах, трубач
протрубил снова, и из храма у подножия понеслись ввысь низкие звуки пения.
Вскоре темнота сгустилась, и, как драгоценности в пурпурном обрамлении, на
небе засияли звезды. В небе пронесся метеор и ярко вспыхнул, прежде чем
упасть на Землю щепоткой дымящейся пыли.
- Чудная ночь, Лобсанг, - раздался из темноты любимый голос.
- И вправду, чудная, - отозвался я, спешно вскочив на ноги, чтобы
поклоном приветствовать ламу Мингьяра Дондупа.
Он присел у стены и жестом предложил мне устроиться рядом.
- Можешь ли ты представить себе, Лобсанг, что ты, я, все люди похожи на
это! - сказал он, указывая вверх.
Я молча смотрел на него. Как я могу быть похожим на звезды в ночном
небе? Лама был крупным красивым мужчиной, с благородными чертами лица. Но и
он слабо походил на звездные скопления.
- Мы точно такие же, точно такие, - засмеялся он. - Я хотел объяснить
тебе, что не всегда вещи являются тем, чем они нам кажутся. Напиши "Ом мани
падме хум" так, чтобы надпись заняла всю долину, и люди не смогут ее
прочесть. Она будет слишком велика для них.
Он прервал свою речь, взглянул на меня и, убедившись, что я слежу за
его объяснением, продолжил:
- Так же и звезды. Они всего лишь слишком велики, чтобы мы могли
увидеть, что из них в действительности составлено.
Я смотрел на него как на потерявшего рассудок. Что-то составлено из
звезд? Звезды - это... ведь это звезды! Я попытался представить себе
надпись, которую невозможно прочесть из-за ее гигантских размеров. Ласковый
голос прервал мои упражнения:
- Представь себе, что ты сжимаешься, сжимаешься, становясь размером с
песчинку. Каким ты тогда увидишь меня? Пусть ты стал еще меньше. Теперь
песчинка для тебя - целый мир. Каким я покажусь тебе тогда?
Он на мгновение замолчал и бросил на меня вопросительный взгляд.
- Ну? Так что ты увидишь?
Мой мозг был парализован. С открытым от недоумения ртом я, наверное,
был похож на рыбу, только что выброшенную на берег.
- Тебе откроются, Лобсанг, - сказал он, - россыпи миров, плывущих во
мраке. Благодаря твоему размеру молекулы моего тела станут для тебя мирами.
Ты увидишь, как миры вращаются вокруг миров, ты увидишь "солнца" - молекулы
психических центров, ты увидишь вселенную!