"Ника Ракитина. Путешествие королевны" - читать интересную книгу автора

глаза Хели. Едва ли кто-то вот так же пристально наблюдал за ней, за
мельчайшим жестом и мерцанием глаз. Казалось, Имрир знал про нее больше, чем
она сама. Интересно, догадывается она про что-либо, этот маленький воин в
легких доспехах? Усталая... Храни ее, Предок, храни... Слова сложились в
строчки, строчки в длинностишия, и напряженный ритм новой песни тронул душу.
Так Предок расплачивался за утраченную память. А Имрир ни о чем не жалел.
Хель была с ним. Имя легкое, как одуванчиковый пух; листок, просвеченный
солнцем... Какой он все-таки еще мальчишка! Ступени, стертые ногами
молящихся до канавки, в которой в дождь задерживается вода. Нищий просит
подаяния. Имрир нашарил в суме мелкий серебряный. Почему-то подумал, что
здесь вели на поругание Гэльда Эрнарского, ради борьбы со Стрелками
презревшего свое баронство, и нищих отгоняли копьями... Как цепко удерживает
события людская память. Даже те, про которые немногие знали. Стало даже
чуть-чуть страшно. Хотя руки не скручены за спиной, и вот он у бедра,
короткий меч, которым за эти месяцы Имрир так хорошо научился владеть. Если
что, справится с двумя-тремя. Откуда же эта тревога? От нависающих гранитных
колонн, двери, за которой темнота? Голос, шипящий, как башенные часы:
- Здравствуй, Имрир, мой мальчик...
Маленький человек, закутанный в серый хабит, так что едва угадываются
лицо и руки. Лучше отойти - вдруг у него оружие... Хотя метательным клинком
все равно достанет. Знает меня. Откуда?
- Если боишься, можешь уйти.
- Я не боюсь.
Неправда, боюсь. Что ударит в спину.
- Пойдем. Не стоит маячить среди площади.
Я иду за ним. Покорно, как на заклание. Вот храм занял полнеба. Вот
заслонил окоем. Я вижу уже только отдельные части. Черные подножия и розовый
гранит колонн до уровня глаз. Ноги спотыкаются на истертых ступенях. Потом
меня накрывает непроницаемая тьма.
Вот так же я потерял память.
Далеко впереди я вижу огонь. Он мерцает, разгорается, режет зрачки.
Храмовник серой крысой шелестит справа от меня.
Он меня действительно знает?
Что ему нужно?
Я боюсь.
Хель...
Скамья поскрипывает, когда я всей тяжестью опускаюсь на нее, и меч не
кажется такой уж надежной защитой.
- Ты любишь ее? Ты хочешь ее получить?
Я подымаю зачарованный взгляд, мне отчего-то мнится, что я увижу
золотые глаза змеи.
- Ты помнишь Безликих Хозяев? Что ты помнишь?
Гнев разрастается во мне, выплескиваясь в слова несложенной песни. Не
запомню и не спою. Жаль.

Я встал, стряхнув паутину слов. Я был так велик, что плечами задевал
колонны. И человечек отступил, и вопросы шелухой орешков замерли на губах.
- Дай мне пройти.
Я не узнал своего голоса. Он трижды и четырежды загремел под
капителями, искаженный эхом. Капюшон рясы откинулся, и я увидел лысый череп,