"Шамиль Ракипов. О чем грустят кипарисы " - читать интересную книгу автора

он оказался последним.
Надо было посадить на ее могиле кипарис - символ разбитых надежд и
печали.
Однажды мне приснился сон: лечу над лесом, не на самолете, а сама,
вернее, летит какая-то птица, в которой заключено мое "я". Лес какой-то
нездешний, странный. Снижаюсь, смотрю - неподвижный, темно-зеленый, почти
черный кипарисовый лес, огромное кладбище, и конца ему не видно. Сердце
зашлось, проснулась.
Женя оставила нам свой дневник, я, как и многие ее подруги, переписала
из него немало страниц. Повторяю про себя эти записи, и снова звучит в душе
ее чистый, как звездный свет, голос:
"Сейчас война, кругом столько ужаса и крови. А у меня, наверное, сейчас
самое счастливое время в жизни. Во всяком случае, жизнь в полку будет для
меня самым светлым воспоминанием...
Грусть находит порывами, как переменная облачность. Ночь плохая, сидим
дома с накрашенными губами - обветрились. Впервые в жизни я накрасила губы!
Как некрасиво!..
Сделала с Мартой четыре вылета. Это были ее первые боевые вылеты.
Замерзли до костей...
Самое главное в моей жизни - партбюро приняло меня четвертого марта
1943 года в члены партии...
Теперь знаю, что летать могу, что со мной можно летать спокойно...
Заходит Ракобольская (начальник штаба полка): "Товарищи командиры,
послушайте задачу: сегодня нашему полку выходной день". Второй раз за все
время пребывания на фронте нам дают выходной. Меня это огорчило...
Такой торжественный день - вручение гвардейских значков, и вдруг меня
наградили орденом Красного Знамени. Как хорошо! Себровой и Меклин дали
ордена Отечественной войны, Красное Знамя получили Санфирова и Каширина..."
- Гляжу на Венеру и словно разговариваю с Женей, - тихо сказала Вера.
Наклоняюсь к переговорной трубке, отвечаю громким шепотом:
- Я тоже.
Голос с того света продолжает звучать:
"Как же мне хочется летать! 21-го я с удовольствием летала с Мартой.
Нас выделили на полеты как старый экипаж. А всего лишь два месяца назад нам
с ней был однажды отбой, потому что она была еще молодым летчиком!..
Да, вчера было землетрясение - два толчка, все заметили, кроме меня - я
в это время делала доклад на семинаре агитаторов дивизии о литературе
Отечественной войны...
На моих глазах сожгли Женю Крутову с Леной Саликовой. Женя, Женя... У
меня дрожали руки и ноги, первый раз на моих глазах сгорел самолет. Машина у
меня ходила по курсу, как пьяная, но мне было не до нее.
Моя Галя (Докутович) не вернулась. Пустота, пустота в сердце. Это
слишком жестоко...
Вчера, после полетов решила отвечать на письма. Сделала треугольничек,
написала адрес и чувствую, что у меня глаза закрываются, так письма и не
написала, заснула...
Устаю я от таких полетов сильно. Но они приносит мне удовлетворение...
Что стало с людьми, что все выдуманные драмы и трагедии прежних лет
перед бессмысленным ужасом фашистского насилия! Какая ненависть кипит сейчас
во мне!..