"Харт Рэйвен. Искушение вампира " - читать интересную книгу автора

Я представлял масло и яйца - предел мечтаний. В моем воображении братья и
сестры были здоровы и упитанны, а мама весела и розовощека. Сейчас я даже не
помню их лиц. Все, что осталось в моей памяти - ввалившиеся глаза,
безразличные взгляды и тщедушные тела. Да еще стенания матери, оплакивающей
тех из нас, кто не выжил.
В дни своего детства я не гонял по мостовым стеклянные шары и не
запускал змея, как обычно делают мальчишки, Мой отец, иммигрант, "фермер от
земли", воспитывал детей, обращаясь с ними как с рабами, которых не мог себе
позволить. До приезда в Америку он жил в городском аду сырого, закопченного
Белфаста, среди мусорных куч и грязных прачечных, бегая по булыжным мостовым
и стараясь не попадаться на глаза старшим мальчишкам - таким же отчаявшимся
и голодным, как и он сам.
В стране больших возможностей, на этой новой многообещающей земле, мы с
братьями и сестрами - теми, кто выжил, - росли на диете из кукурузной каши и
бесконечных побоев. Папаша мог исколошматить меня за то, что я слишком
медленно доил корову. Или за то, что свистнул яблоко, которое можно было
продать. Или за то, что помог сестрам собрать их меру хлопка... Мама давно
уже была лишь бледной тенью женщины, безвольной куклой, покорно гнувшейся
под железной рукой отца. Когда я достаточно вырос, чтобы дать сдачи, я ее
дал. Едва мне сравнялось семнадцать, я почел за лучшее уйти из дома, пока мы
с отцом не убили друг друга. Так что я отправился в большой город Саванну и
устроился работать в доки.
Со временем в моей миске появилась еда, а в кармане завелись доллары.
Однако стоило мне ощутить вкус новой жизни, как началась война, и я оказался
во власти вечного голода и бесконечных сражений. Из-за блокады города
производство сошло на нет, и бедным трудягам вроде меня не осталось иного
выбора, кроме как вступить в войска Конфедерации. К 1864 году наш паек
состоял из кишащих жучками галет и горячей воды, которая лишь мимоходом
свела знакомство с кофейными плантациями.
После того как этот чертов военный гений Шерман спалил Атланту, его
армия повернула на восток, к морю, продвигаясь по главной железной дороге
Джорджии. Трем бригадам джорджийского ополчения из Мэйкона было приказано
задержать северян, рвущихся к Огасте с ее арсеналами и литейными цехами.
Тогда нас определили к генералу Чарльзу Уолкотту, мы оказались перед правым
флангом войск Шермана, направленным не к Огасте, а к Саванне.
Бригадный генерал конфедератов Плезант Филиппс - проклятый ублюдок с
самым дурацким именем, какое я когда-либо слышал, - послал нас в атаку на
отряд северян, засевших за железнодорожной насыпью. Мы бежали по открытому
полю, а потом вверх по холму. Дрожа от страха и ярости, я огляделся вокруг и
увидел остатки ополченцев из Джорджии. Горстка крепких парней вроде меня - и
сотни стариков и зеленых мальчишек. Будь у меня шанс, я пристрелил бы идиота
Филиппса... но едва трубач дал сигнал, пришлось двигаться через поле вслед
за товарищами. Помню, как, глядя в дула винтовок, я размышлял о
превратностях судьбы: выходит, надо было пережить голод и все прочие
неурядицы только затем, чтобы получить пулю в голову... А следующее
воспоминание - ослепительная вспышка и удар в живот, швырнувший меня на
влажную землю.
Очнувшись, я понял, что наступила ночь, а я слышу старое доброе
бурчание своих кишок. Только на сей раз виной тому был не голод, а рана у
меня в животе. Кровь выплескивалась наружу с каждым новым ударом сердца. Вот