"Богомил Райнов. Элегия мертвых дней" - читать интересную книгу автора

поднатореть во лжи и без помощи седьмого искусства. А врал он безбожно.
В его побасенках, кроме авантюризма, проглядывала и другая черта его
натуры - хвастовство, стремление блеснуть перед окружающими, дабы им стало
ясно: они имеют дело с ужасно храбрым, ужасно изобретательным и ужасно
очаровательным молодым человеком, перед которым все так и падают - и
коварные враги, и красивые женщины - одни, поверженные ударом беспощадного
кулака, другие - пламенным взглядом.
Жоро старался в меру сил разнообразить приключениями не только свои
выдумки, но и свою реальную жизнь. Особо удавались ему любовные авантюры,
так как он обладал достаточно приятной наружностью и достаточной наглостью.
Обычно Жоро для начала заводил интрижку с очередной домохозяйкой или ее
дочерью - он имел обыкновение выбирать жилье не по тому, как выглядит оно, а
по тому, как выглядит хозяйка. Он добивался быстрого успеха, о чем ему столь
же быстро приходилось сожалеть, потому что вскоре он начинал флиртовать с
каким-нибудь прелестным существом из дома напротив. Для флирта на расстоянии
Жоро разработал целую систему знаков, куда более богатую, чем язык
глухонемых. Мы испытывали подлинное эстетическое наслаждение, наблюдая из
угла комнаты за тем, как он, стоя у окна, сверкает очами, шевелит губами,
жестикулирует самым невероятным образом, и все это для того, чтобы
протелеграфировать лаконичный текст: "Жду тебя завтра в пять на углу у
кинотеатра "Роял".
Не страдая излишней гордыней, Жоро не пренебрегал ни торговым
сословием, устанавливая стремительные контакты с дочерью бакалейщика, ни
крестьянским элементом в лице краснощекой соседской служанки. Кроме того, он
брал уроки игры на скрипке лишь потому, что учительница музыки была столь
пышна, что устоять перед ней было просто немыслимо. К тому же, питая сугубо
родственные чувства к одной из дальних родственниц, Жоро имел связь и с ней.
Все эти проявления человеческого общения, не считая случайных
знакомств, так усложняли распорядок его дня, что, едва прибыв куда-нибудь,
он тотчас спохватывался, что ему надо мчаться в другое место. Бывало, едва
заняв свое кресло в кинотеатре, он внезапно хлопал себя по лбу, выбирался из
заполненного ряда, не обращая внимания на ругательства, и спешил к выходу.
Однако при всей своей занятости Жоро успевал выкраивать время и для
других занятий. Я имею в виду не столько уроки, сколько игру в покер в
дружеской компашке или выпивон, во время которого опустошалась бутыль
домашнего вина. Но, разумеется, и во время игры, и во время выпивона
неизбежно наступал такой момент, когда Жоро, вздрогнув, шлепал себя по лбу
или же изрекал: "Тьфу ты, она же меня ждет", вскакивал и куда-то смывался.
Это страшно раздражало окружающих. Многие считали, что он безбожно
привирает, дабы блеснуть своими победами. А он был действительно ужасный
враль. Битых два часа мог скучать на скамейке в сквере, лишь бы только
поверили, что он в это время сгорает в страстных объятиях.
Понять, где кончаются его выдумки и начинаются подвиги, было не так-то
просто. Да и сам он вряд ли задавался таким вопросом, ибо, соврав пять раз
подряд, Жоро начинал верить в истинность своих бредней. В голове у него
царил такой же кавардак, что и в его реальной жизни. Иногда он становился
слишком практичным, иногда отчаянно фантазировал. Транжирил дни и часы на
любовные свидания и всевозможные глупости и одновременно мечтал о мировой
революции. Революция представлялась ему в полном соответствии с его
возрастом: под градом вражеских пуль, во весь рост на баррикаде поднимается