"Богомил Райнов. Реквием" - читать интересную книгу автора

Паренек снова появляется в прихожей, но и теперь, как и в первый раз,
торопится закрыть за собой дверь.
- Видите, в какое положение вы меня... - говорит он с раздражением. -
Сели тут, и мать не может пройти...
- Я ухожу, - - говорю в ответ. - - Давай выйдем вместе.
- Куда мы пойдем? - вздрагивает Боян.
- Пойдем выпьем по чашке кофе...
- Не могу. Не оставлю же я мать одну, - возражает парень.
- Мы ненадолго, на каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут.
- Я же вам сказал: не могу! - упрямо твердит молодой человек.
- Вот что, мой мальчик, - говорю я с той мягкостью, которая не сулит
ничего хорошего. - Я пришел сюда не ради того, чтобы делиться с тобой
старыми воспоминаниями, а ради чего-то более важного. Настолько важного, что
разговор этот так или иначе должен состояться. И притом сегодня же.
- Так скоро? - вскидывает брови Боян.
- Чем скорее, тем лучше для тебя.
- Только, ради Бога, не надо обо мне заботиться.
- Я не о тебе забочусь. Я думаю о твоем отце.
Он окидывает меня беглым взглядом и отвечает с таким усталым
выражением, словно все его упорство вдруг иссякло и осталась одна апатия:
- Ясно, это уж как водится: мертвые куда важнее живых... Ладно,
подождите меня внизу...
Минут через пять я уже шагаю по бульвару Дондуко-ва в обратном
направлении, а справа от меня этот несговорчивый паренек.
- Куда же мы пойдем пить кофе? - машинально справляется молодой
человек.
- Туда, где кофе не пахнет хозяйственным мылом и где разрешено курить.
- Вот так условия, - безучастно роняет Боян. - Такое возможно только в
"Софии".
"А "Ялта" чем хуже?" - так и подмывает меня спросить, но, проглотив
эту реплику, я охотно соглашаюсь:
- Чудесно. Пусть будет "София".
Каким-то чудом нам сразу удалось найти свободный столик у самого входа
и сравнительно быстро получить то, что было заказано, - двойной кофе для
меня и виски для Бояна. Паренек не производит впечатления заправского
пьяницы. Он добавил к содержимому бокала почти полстакана содовой и лишь
изредка отпивал по маленькому глотку, словно старался продлить удовольствие
и не вводить меня в лишние расходы.
Со своего места мы могли хорошо видеть входящих и выходящих
посетителей, преимущественно молодых дам и кавалеров. Однако мой спутник
почти не пользовался этой возможностью и вообще не проявлял какого-либо
интереса к окружающей публике. Он курил, рассеянно смотрел на площадь сквозь
витрину, и его лицо выражало досадное примирение человека, решившего до
конца вытерпеть испытания, уготованные ему судьбой.
- Ты, наверное, давненько не был на могиле отца, - небрежно вставляю я,
как бы говоря: "Ты давненько не подстригался".
- Я вообще не был там ни разу после похорон. Не любитель ходить по
кладбищам.
- Я тоже. Но позавчера мы провожали в последний путь нашего умершего
сотрудника, и я попутно наведался туда. Обелиск совсем рассохся, а надпись