"Богомил Райнов. Черные лебеди" - читать интересную книгу автора Она и на сей раз не проронила ни слова. Только равнодушно и довольно
энергично оттолкнула его руку и вошла. Виолончелист продолжал появляться и в последующие дни. Он поджидал ее у служебного входа в театр или, увидев в столовой, что она обедает одна, подсаживался к ней. В общем, упорно преследовал ее, так же как она упорно отказывалась его замечать. Конечно, она могла унизить его, грубо осадив при людях, но не видела в этом никакой необходимости. Он был одной из мелких неприятностей, таких мелких, что преодоление их даже не причислялось к подвигу. Выходя из столовой, она задержалась и нерешительно глянула на небо -накрапывал дождик. Бесцветное осеннее небо, до того однотонное и бесцветное, будто время остановилось. Она раскрыла зонтик и пошла домой. - Вы мне позволите прикрыть хотя бы правое плечо? - спросил виолончелист, нагнав ее. Никакого ответа. - Очень мило с вашей стороны, что вы идете без подруг,- продолжал он, не смущаясь ее молчанием.- В принципе, я ничего против них не имею, но сегодня я хотел бы кое-что сказать вам наедине. Виолетта не обращала на него ни малейшего внимания. Даже не ускорила шага. Зачем ускорять шаг? Этот подонок оркестрант просто не существовал для нее. - Я не тащу вас непременно к себе,- уточнил он, когда они прошли еще несколько метров.- Мы могли бы зайти в кафе. Она снова не подала виду, что слышит, и безразлично остановилась на углу, поскольку на светофоре горел красный свет. Потом, когда его сменил нахал или нет. Он шел. Природа, несомненно, щедро наградила его не только мускулатурой, но и упрямством. Правда, если уж говорить об упрямстве, тут она тоже не могла 29 обижаться на природу. Хоть на это у нее не было оснований жаловаться. - Что ж, и сегодня так, без поцелуя на прощанье? - воскликнул он, когда они подошли к ее дому.- И до каких же пор? На этот раз он не загораживал ей дорогу, и она вошла в подъезд, глядя прямо перед собой. С нахалами она худо-бедно справлялась. Теперь наступал черед справиться с беспорядком в комнате. На столе - пустые бутылки, грязные рюмки, в тарелках - остатки ветчины и сыра... Оставить все так до прихода Мими... Мими была чистюлей в том, что касалось ее самой, но жить могла хоть по колено в грязи. Сквозь тюль занавески проникал свет осеннего дня, все такой же холодновато-зеленый и тусклый. До того холодновато-зеленый, что дрожь пробирает. Холод и грязь - вот тебе и весь домашний уют. Виолетта отодвинула занавеску и распахнула окно. Створки перекосились от сырости, и оно открывалось с трудом. Неудивительно, что, привлеченные его громким стуком, сестры-сороки тут же появились в окне напротив. Со стороны, |
|
|