"Богомил Райнов. Тайфуны с ласковыми именами ("Эмиль Боев" #6)" - читать интересную книгу автора

следовало ожидать.
- Но вы хоть скажите, в каком он состоянии!
- Минуточку...
"Минуточка" длится так долго, что я уже начинаю сомневаться, стоит ли
держать трубку. Наконец слышится голос дежурного:
- Можете не волноваться, его жизнь вне опасности.
- А нельзя ли более конкретно...
Однако в этот момент на другом конце провода трубка, очевидно, переходит к
другому человеку, потому что меняется тембр голоса, а интонация слегка
напоминает речь полицейского.
- Кто у телефона?
- Это его знакомый, мосье Робер. Скажите ему, что мосье Робер и Дора хотят
его видеть. И кладу трубку.
Часом позже я в Женеве. Останавливаюсь в отеле "Де ла пе". Под окном моего
номера тянется ярко освещенная набережная с длинной шеренгой голых
деревьев: их так безбожно обкорнали, что теперь они больше похожи на
мертвые пни, не внушающие ни малейшей надежды на весеннее пробуждение. А
за деревьями - черные воды озера. Воды, которые не видишь, а только
угадываешь, ограждены вдали отражениями электрических огней
противоположного берега. Глядя на пустую полосу асфальта, по которой лишь
изредка с легким шуршанием проносятся машины, я внезапно сознаю, что вся
эта картина мне хорошо знакома и даже привычна. И только теперь я
вспоминаю, что всего несколько лет назад мне довелось жить в этом самом
месте или совсем рядом - в соседнем отеле "Регина". И видится что-то
абсурдное в том, что я только сейчас вспоминаю подробности той истории
(свою первую встречу с Эдит в двух шагах отсюда, как мы впервые с нею
обедали в ресторане "Регина"), в том, что прошлое ожило перед моими
глазами лишь сейчас, после того как я побывал внизу, в регистратуре,
поселился в этом номере, надел пижаму, после того как столько времени
глазел в окно. Забыть незабываемое! Разве это не абсурд? Абсурд, конечно,
но, быть может, это на пользу здоровью, потому что, если бы пережитое не
сглаживалось в памяти, не исчезало хотя бы на время, голова наверняка
давно бы уже треснула от избытка мыслей.
Эдит. И скверная погода. Эдит, ее давно уже нет, зато ненастье все еще
налицо, что верно, то верно, и никаких признаков потепления. Сейчас не
Эдит должна меня занимать, а Дора. Только Дора на нашем условном языке,
моем и Белева, не Дора, а Центр. И мое послание, переданное по телефону,
означает: "Смывайся при первой возможности - и домой".
- Ну так как же, по-вашему, могли бы мы распутать эту историю? -
спрашивает генерал после того, как мы с Бориславом устраиваемся в
темно-зеленых креслах под темно-зеленым фикусом.
- Пускай ее распутывает тот, кто запутал, - бормочет Борислав, поглядывая
на пачку сигарет, неизвестно как оказавшуюся у меня в руке.
- Ты так считаешь? - поднимает брови генерал, но в его голубых глазах,
просто-таки неприлично голубых для генерала, таится не раздражение, а
сдерживаемый смех. - А я хотел было послать тебя, чтоб распутывал ты. Тебя
и Боева.
В это время он замечает пачку сигарет в моей руке, а затем и голодный
взгляд Борислава.
- Курите, курите. И пока будете курить, поделитесь своими мыслями, как бы