"Вильгельм Райх. Сексуальная революция" - читать интересную книгу автора

революционная идеология не осознает, что именно это упорядоченное
удовлетворение потребностей и является, наряду с прочим, ее конкретным
содержанием, то, хотя эта идеология и провозглашает новую мораль, она
остается на деле в плену старых фактов.
Существование этого противоречия со всей очевидностью доказывается на
примере советской идеологии и действительности. Новая мораль существует как
раз для того, чтобы сделать излишним моральное регулирование и установить
саморегулирование общественной жизни. Эта ее направленность ясно видна и
воплощается в практику, если, например, речь идет о воровстве. У того, кто
не голодает, нет потребности красть, и такой человек не нуждается,
следовательно, в морали, препятствующей этим действиям. Такой же основной
закон действует и в сфере сексуальности: тот, кто удовлетворен, не совершит
изнасилования и не нуждается в морали, не допускающей этого преступления.
Место нормативного регулирования половой жизни занимает
"сексуально-экономическое регулирование". Ввиду отсутствия ясности
относительно законов сексуальности коммунизм пытается сохранить форму
буржуазной морали, изменив содержание Например, в Советском Союзе возникает
"новая мораль", приходящая на смену старой. Это фактически неверно. Как
государство не только изменяет свою форму, но и полностью "отмирает"
(Ленин), так и мораль не только должна изменяться. Отмирает и она.
Второе заблуждение критика заключается з представлении о том, что мы
предполагаем существование абсолютной сексуальности, оказывающейся в
конфликте с современным обществом, например коренной ошибкой психоанализа
является восприятие влечений как абсолютной биологической данности. Но ее
причина не в специфически диалектической сущности психоанализа, а в
механистическом мышлении аналитиков, дополняемом, с другой стороны, как
всегда, метафизическими тезисами. Влечения возникают, изменяются и проходят.
Сроки биологических изменений так долги, а сроки протекания социальных
процессов столь коротки по сравнению с биологическими, что первые впечатляют
нас именно как абсолютная данность, а вторые - как нечто текущее,
относительное. Для исследования конкретных процессов, ограниченных во
времени, достаточно констатации конфликта между имеющимся биологическим
влечением и тем, как оно воспринимается в рамках определенного общественного
строя. Этого совершенно недостаточно, когда речь идет о законах развития
сексуальных процессов с учетом многовековых эпох, на протяжении которых
развиваются названные процессы. В данном случае следует ясно отдавать себе
отчет в относительности и изменчивости, которыми характеризуется
предрасположенность к тому или иному влечению. Если мы должны, например,
воспринимать процесс жизни индивидов как первую предпосылку каждого
общественного события, то достаточно предположить наличие жизни со всеми
потребностями, свойственными живущим. Но сама эта жизнь не абсолютна. Она
возникает и проходит в форме смены поколений, оставаясь в то же время
неизменной в форме зародышей, сохраняющихся из поколения в поколение.
Жизнь как целое - если учитывать космические эпохи - является чем-то
возникшим из неорганической природы и обреченным на гибель также, как целое.
Эта гибель должна наступить однажды, если верно учение об изменяемости
небесных тел, и жизнь вернется в неорганическую форму. Таково необходимое
допущение диалектического мышления. Может быть, никакая другая точка зрения
не является столь пригодной для того, чтобы выразить в полной мере понимание
незначительности иллюзий людей об их "духовной", "трансцендентальной" задаче