"В.Редер. Пещера Лейхтвейса, том 1 " - читать интересную книгу автора

сутки, причем он будет закован в цепи и на голову его возложен венок из
соломы. Палач публично нанесет ему прутьями обесчещивающие его семь ударов
по лицу, после чего гражданам предоставляется право оскорблять преступника
по их усмотрению, как находящегося вне закона. По окончании этого обряда на
следующий день ровно в полдень Генрих Антон Лейхтвейс будет заключен в
городскую тюрьму, сроком на год, с принудительной работой на ткацкой
фланелевой фабрике.
А теперь пусть палач города Висбадена исполняет свой долг".
Снова раздался троекратный звук трубы. Толпа молча выслушала суровый
приговор, недоумевая, почему уголовный суд покарал так строго столь обычное
в те времена преступление.
Даже не знавшие близко Лейхтвейса были возмущены этим жестоким и
несправедливым приговором, не говоря уже о тех, кто хорошо знал честного,
приветливого, полного веселья и жизни юношу - справедливо прозванного
Веселым Гейнцем. Всюду и всегда он был желанным гостем и собеседником. Тем
сильнее была печаль и искреннее участие его друзей, хорошо знавших, что
Веселый Гейнц не способен на приписываемое ему преступление. Во всем этом
деле, по-видимому, было какое-то недоразумение.
Что касается женского населения Висбадена, то у многих девушек и
молодых женщин тревожно забилось сердечко, как только они узнали о позорном
наказании, к которому оказался присужден красивый и обаятельный юноша.
Многие из висбаденских красавиц, незамужних дочерей зажиточных горожан,
втайне мечтали о молодом гоф-фурьере Его Высочества и о счастье назвать его
своим мужем, но, как это ни странно, он ни за кем из них не ухаживал и
никому из них не оказывал предпочтения. Тем не менее многие светлые и чистые
глазки милых девушек наполнились слезами, когда их любимца постигла жестокая
участь.
Палач, услышав приказание начать самую ужасную часть приговора,
невольно вздрогнул. Видимо даже и его взволновал обряд публичного лишения
чести этого симпатичного юноши. Однако ему оставалось только повиноваться.
Он замахнулся связкой прутьев, но прежде чем успел нанести удар, из груди
несчастного вырвался душераздирающий крик:
- Я не виноват! - со всей силой отчаяния крикнул Лейхтвейс. - Видит
Бог, что я невиновен. Клянусь в этом всем для меня святым! Не лишайте меня
чести, не затаптывайте в грязь мое имя. Я не виновен, не виновен...
- Закоренелый преступник, ты уже несколько раз во время судебного
следствия утверждал то же самое, - воскликнул городской писарь, - но когда
судьи спросили тебя, что ты делал в лесу герцога и почему на расстоянии
двадцати шагов от того места, где тебя задержали, лежал только что
застреленный олень, - то ты не хотел отвечать! Говори же хоть теперь.
Расскажи нам, что привело тебя в герцогский лес. Сознайся откровенно во
всем, и тебе удастся, быть может, оправдаться, - тогда ты немедленно будешь
освобожден.
Затаив дыхание, толпа смотрела на юношу у позорного столба. Все
ожидали, что вот-вот он откроет мрачную тайну и разрешит таинственную
загадку, одному ему известную.
В один из моментов показалось, что Лейхтвейс решился на это. В его
темных глазах мелькнул зловещий огонек, губы нервно дрожали, и грудь высоко
поднималась, выдавая нечеловеческую борьбу, которая в нем происходила.
- Да, я был ту ночь... нет... она... была у... - хрипло вырвалось у