"Анатолий Радов. Достоевский FM (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

еще не слышали, и мы с самым серьезным видом помалкивали.

- И была эта бабушка Шура очень одинокой - голос Лехи временно брал
грустную нотку - Никого у нее не было. Одна-одинешенька. Оставалось ей жить
совсем недолго. Она уже даже гроб себе заказала.

При слове гроб и без того тесные ряды карапузов смыкались еще плотнее.

- Черный такой, а оборочка беленькая - Леха понемногу и сам начинал
верить в то, что говорил, отчего его голос время от времени срывался от
волнения - И наказала бабка Шурка, чтобы ее возле мужа ейного похоронили. А
муж у нее с войны контуженый вернулся и без руки. Поэтому пил очень сильно и
скоро сгорел от самогона. Мучился очень перед смертью говорят. А мой вон ни
че, хлыщет, и хоть бы хны - Леха на секунду зло прищуривался, и пламя костра
отражалось в белках его глаз как-то нехорошо, но тут же снова он округлял
глаза и продолжал уже полушепотом - И вот как-то ночью, когда гроза сильная
была, бабка Шура взяла и померла от старости. Целых два часа хрипела, но все
старалась дышать. Губы уже почернели, а она все хрипит и хрипит.

- А ты откуда знаешь? - недоверчиво спрашивала Маринка - Ты что, там
был?

- Дед мой был - недовольно говорил Леха - Он и рассказал. Не перебивай
меня всякими глупостями - Леха зло плевал в костер - Так вот. Почернели у
нее губы, а она все дышать хочет. Грудь ходуном ходит, трясется вся, а
смерть все не забирает. Ну потом все-таки померла. А когда хоронить стали,
оказалось что место возле мужа ейного уже занято. Там дядьку Гришку
похоронили, конюха, помните? - зачем-то спрашивал у нас Леха о людях,
которые умерли, когда мы еще и не родились совсем - У него оказывается там
рядом мать похоронена была, и он наказал чтоб возле матери его поклали. Ну а
что делать-то? Подумали, подумали, да и заховали на краю кладбища. Ну,
помянули, как следует и разошлись по домам. А с той поры и началось. Это
много кто видел - Леха переходил на шепот, от которого по коже начинали
бегать мурашки - Бабка Шурка эта, в полночь из своей могилы откапывается и к
могиле мужа идет. На лавочку там садится и все что-то шепчет, а потом
поднимается и идет в сторону села. Глаза у нее мертвые, а горят зло так, и
все шепчет и шепчет что-то. А на щеках грязь вперемежку с гноем, и из под
платка белого, в котором ее хоронили, волосы длинные вниз свисают,
седые-седые. Я сам видел.

- Врешь - Серега недоверчиво глядел на Леху - Ты ж в прошлый раз этого
не говорил.

- А потому что даже говорить страшно. Вон, руки дрожат, гляди.

Он выставлял перед собой правую руку и Серега долго пялился на нее.
Рука и вправду дрожала.

- Ну что, поверил? - гордо спрашивал Леха и продолжал - Идет значит
она, зубами скрежечет и шепчет все время. И почти до самого села доходит, но