"Йордан Радичков. Жаркий полдень" - читать интересную книгу автора

высохшими на солнце рыбешками, засмеялись.
- Тонет! - сказал мальчишка. - Под мостом!
- Кто тонет? - спросил машинист.
- Мальчик под мостом тонет!
- Мальчик тонет в реке! - передали по вагонам.
- Мальчик, где мальчик?
- В реке!
- А где река?
- Наверно, вон там, где ольшаник виден.
Машинист уже спускался по лесенке.
- Давайте скорей, - сказал он. - Что мы стоим?
- Скорей, скорей! - закричали из вагонов.
- Мальчик тонет! В реке!
Первые уже бежали к мосту, и мальчик, не выпуская из рук майку и
рыбешек, бежал с ними, а из окошка в окошко переговаривались две женщины -
нельзя, мол, оставлять детей без надзора.
Полпоезда уже неслось к реке. Потом и остальные пассажиры потянулись
через луга, по плотным и душистым отвалам скошенной травы, туда же, к реке,
к зарослям ольшаника.
Добежав до моста, первые увидели крестьян и мальчика, лежавшего на
поверхности воды. Крестьяне носили большие камни и валили их на дно, чтобы
мальчик мог на них встать. Один из мужчин поддерживал его в воде на руках, а
другие таскали камни.
Пассажиры с поезда тоже принялись носить камни, некоторые вошли в воду,
пустились в расспросы, как ото все случилось, и успокаивали: сейчас, мол,
все будет в порядке, руку мальчика высвободят, ничего страшного - ребенок-то
ведь жив. Но когда им объяснили, что рука схвачена каменным капканом, а
сверху давят опоры и весь мост, пассажиры стали обсуждать, что надо сделать,
чтобы высвободить руку. Однако рассчитывать на то, что можно будет сдвинуть
каменные глыбы и железобетонные пояса или приподнять весь мост, было бы
абсурдом.
И вот больше пятисот человек, пассажиры целого поезда, столпились под
мостом, на мосту, на обоих берегах, и никто ничего не мог сделать, чтобы
вытащить мальчика из реки. Мальчик уже посинел, он болтался в воде и
испуганно смотрел на огромную толпу, запрудившую берега и мост.
Страшно-то ведь все равно страшно, даже когда вокруг люди.
Рядом, почти по плечи в воде, стоял крестьянин с тока; он поддерживал
мальчика на поверхности реки, подложив ему ладонь под грудь, хотя на дно уже
были навалены камни. И чтобы пареньку не было грустно и не думалось о
страшном, крестьянин старался с ним разговаривать. О чем говорить, значения
не имело, важно было говорить, говорить все, что приходило в голову, лишь бы
не молчать, ни секунды не молчать, не то мальчик тут же расплачется.
А тогда и крестьянин, пожалуй, заревет, и, не успеешь оглянуться, все
заревут. Особенно женщины, конечно, уж такое их дело - плакать.

- Ну, ты как, молодцом? - спросил крестьянин.
Мальчик попробовал улыбнуться и почти улыбнулся.
- Молодцом, это видно, что ты молодец, тут и толковать нечего, а ты вот
мне скажи... скажи мне, ты улиток боишься?
Мальчик сказал, что не боится улиток.