"Каллиройя" - читать интересную книгу автора (Ефремов Иван Антонович)

Песнь жизни

Горячие руки обняли его шею, громадные, ставшие совершенно черными глаза заглянули в самую глубину души, жаркие губы слились с его губами, и звездное небо исчезло. Земля приняла обоих на свое просторное мягкое ложе. Тесно соприкоснувшись нагими, вытянутыми, как струны, телами, насквозь пронизанные дрожью, они долго лежали без движения, в нескончаемом поцелуе, потрясенные острым наслаждением близости.

Лицо Каллиройи стало строгим от сдвинутых бровей и расширившихся ноздрей. Губы молодой женщины раскрывались все больше под губами Антенора. Наконец, их языки нашли друг друга и сплелись в неутолимом стремлении к безраздельному слиянию.

Каллиройя вздрогнула, отняла губы в попытке освободиться и крепко сжала колени, сопротивляясь колену Антенора. Рот ее страдальчески искривился, веки опустились…

Антенор сдавил ее могучими руками, прижал своим гранитным телом олимпийского борца. С молящим стоном Каллиройя раскрылась настречу его желанию.

Пламенея от страсти, она зашептала:

– Хочу много поцелуев, милый… чем больше, тем красивое я стану… для тебя…

Антенор знал это… Оттого и не могли забыть о нем даже самые избалованные и искушенные гетеры, совершенно преображаясь в его объятиях. Страсть жаждущего красоты художника множилась от каждого изгиба прекрасного тела, стремилась впитать, запечатлеть каждое движение, вспыхивала тысячами прикосновений и поцелуев.

Антенор заново создавал, лепил тело Каллиройи губами, руками, всем существом постигая изменчивые переливы его форм и линий.

Каллиройя впервые осознала свою красоту: в прикосновениях Антенора она обретала целостность, казалась безграничной в пламени страсти… Она пришла из веков прошлого и устремлялась в бесконечность будущего, сливаясь воедино с беспредельностью моря и неба, высотой гор и облаков, цветением растений…

Каллиройя сблизилась со всеми древними женщинами, уже прошедшими по лону Геи, и всеми теми, которые еще пройдут по нему много лет спустя…

Она закинула руки за голову, выгибаясь дугой и снова выпрямляясь. Ее твердые груди с набухшими сосками то упирались в грудь Антенора, то отстранялись, то стремились к его ладоням, заполняя их, как отлитые в бронзе чаши.

Широкие бедра образовали могучий круг, туго охвативший Антенора. Порывистые изгибы тонкой талии дополняли и усиливали стремление к слиянию, упроченное объятием стройных ног.

Антенор упоенно созерцал эту вызванную им изумительную страсть Каллиройи, воплотившей в своем теле всю древнюю силу Женщины. Теле, напоенном всеми соками бессмертной жизни, всеми ее пламенными и неукротимыми стремлениями… возлюбленной, принявшей его в неистовом стремлении отдаться так полно и беззаветно, как ни одна из других женщин.

Желание страсти, слившееся с вдохновением художника, длилось у Антенора всегда долго. Исступление Каллиройи ослабевало, невольные вскрики и стоны становились тише…

С пылающими щеками и разметавшимися волосами, нежная и признательная, она смотрела на Антенора из-под ресниц. Одна ее рука продолжала обвивать шею художника, другая медленно, точно во сне, скользила но твердым выступам мышц на его руках, плечах, спине. А он с горячей благодарностью покрывал ее всю нежными поцелуями, вновь и вновь обводя рукой и как бы утверждая в памяти все линии ее тела.

Это созерцательное поклонение храму тела сменялось желанием полнее и глубже вобрать в себя его красоту. Тогда в руках Антенора появлялась покоряющая сила, кончики грудей Каллиройи пробуждались под губами художника, дерзко расходясь в стороны от частого дыхания…

Антенор и Каллиройя забыли обо всем, кроме своей страсти, неистощимой, как море, и чистой, как огонь.

Неожиданно, склоняясь над лицом любимой, художник понял, что видит ее ресницы, тонкие пряди волос на лбу и темные круги вокруг глаз. Он оглянулся, увидел близкие края поля, ночью казавшегося необъятным. Долгая осенняя ночь кончилась.

Каллиройя почувствовала перемену в Антеноре, очнулась и с детским изумлением смотрела на быстро наступавший рассвет.

Лучами восходящего солнца осветился склон ближайшей горы, в просвете внизу показалась долина с багряными кронами деревьев.

Осенняя роща у дороги превратилась в алую стену, вдали послышалось блеяние овец.

Каллиройя, счастливая и доверчивая, поднялась навстречу первым лучам рассвета, улыбнулась и глубоко вздохнула, подняв к небу гордую голову. Ее золотое в солнце тело четко обрисовывалось на аметистовом просторе моря. Руки поднялись к волосам извечным жестом женщины, владычицы и хранительницы Красоты, томительной и влекущей, неизбежно исчезающей и без конца возрождающейся вновь, пока существует на земле или на звездах род человеческий…

И художник, любуясь Каллиройей влюбленными глазами, понял, что не будет ему больше покоя во всей его жизни, пока не совершит он самой Анадиоменой предназначенного ему подвига. Пока не создаст в камне или бронзе это захватывающую душу и тело совершенство, остановив летящий миг очарования, пленив ускользающее движение формы.

==================

Пирейская равнина. В год 152 олимпиады, боэдромиона двадцать седьмой день^{14}.