"М.Г.Рабинович. Очерки материальной культуры русского феодального города" - читать интересную книгу автора

посаде - полуземлянки. Исследователь предполагает, что в город, где
господствовал северный тип жилища, переселилась значительная группа
населения из какой-то южной безлесной области. Очутившись на земле, богатой
лесом, переселенцы скоро поняли преимущества местного типа строительства, и
полуземлянки были оставлены (Седова, 1978, с. 66 - 67). Недавно открытые в
Киеве, где прежде находили только полуземлянки, срубные дома в районе Подола
вызывают среди археологов споры о преобладавшем в городе типе жилища.
Полемика эта еще не закончена, и вопрос остается весьма сложным (Толочко,
1981, с. 63, 65; Раппопорт, 1975, с. 127, 160). Но одно из возможных его
решений - это предположение о том, что северный тип жилища перенесен в Киев
переселившимися туда новгородцами (а такие переселения и, в частности,
Новгородскую божницу на Подоле отмечают письменные источники). В таком
случае привнесенный тип жилища мог удержаться наряду с южным, поскольку
неподалеку от города имелся значительный массив соснового леса.
О значении строительных традиций - с одной стороны, и об их
обусловленности - с другой, дают представление более поздние источники, в
частности некоторые описания городов, сделанные по заданию Географического
общества в Астраханской губ. в середине XIX в. Описывая город Черный Яр,
корреспондент отмечает, что дома там одноэтажные, деревянные, причем у
горожан победнее - зачастую "снаружи обмазываются и белятся" (АГО 2, № 27,
л. 1 об.), т. е., видимо, построены не из добротного леса. Каменный частный
дом в городе только один; каменных домов вообще не возводят. "Люди
капиталистые", несмотря на дороговизну леса (до 1 р. доска), строят дома из
дерева (АГО2, № 55, л. 10 об.). Часть жителей Черного Яра была переселена в
Соленое Займище и там сохранила свою традицию строить дома из привозного
соснового леса под тесовой крышей. Дома эти в середине XIX в. выделялись
среди других, построенных из местных осокорей, под соломенной крышей, с
забором из плетня (АГО 2, № 31, л. 1). В безлесной местности у бедных
горожан не было возможности строить по старой традиции сосновые срубные
дома.
Иногда материалы раскопок позволяют проследить даже единичные
вкрапления жилищ другого типа, связанные с переселениями. Так нами
интерпретирован открытый в Москве А. Ф. Дубыниным дом XVI в., первоначально
имевший южный тип внутренней планировки с печью, обращенной устьем ко входу,
и перестроенный затем так, как было удобнее в местном, относительно суровом
климате: вход был устроен с другой стороны и печь оказалась расположенной
устьем от входа, как и бывало обычно в северных домах. Переселенец, видимо,
построился по своей традиции, а потом вынужден был переменить планировку
дома (Рабинович, 1964, с. 221).
Подобные явления отмечены и в городах Западной Европы. В. Радиг писал,
что переселившиеся в немецкие города крестьяне первоначально застраивали
свои дворы так, как принято было в деревнях их местности, но в дальнейшем
условия городской жизни приводили к перестройке, и в XIII-XIV вв. только в
маленьких городках или предместьях оставались еще усадьбы и постройки,
планировка которых была сходна с деревенской (Radig, 1950, s. 50).
Тип жилого дома не оставался неизменным. Он изменялся по мере развития
строительного дела, транспорта, экономики в целом. Нам уже случалось писать,
что такие важные черты типа жилища, как материал и конструкция, зависели
прежде всего не от этнических особенностей населения, а от наличия
строительного материала. В частности, северный русский тип жилища требовал