"И.Г.Рабкин. Время, люди, самолеты " - читать интересную книгу автора

соответствуют важности подобного рода работ.
Проработанные спецами разделы составили примерно половину присланных на
заключение материалов. Другой половиной предстояло заниматься мне. Начав
повторное чтение своих разделов проекта, я уже не несся по ним галопом, а
передвигался шагом, с частыми остановками, стараясь как следует вникнуть в
прочитанное и хоть в


20

первом приближении оценить содержание каждого абзаца, каждой строчки и
каждой цифры проекта.
Потом я начал сопоставлять предлагаемые автором проекта решения с тем,
что рекомендовалось официальными требованиями и руководствами. Все,
решительно все я должен был подвергнуть сомнению и проверке. И правомерность
использования каждой формулы, и обоснованность принятых в расчетах исходных
данных, и правильность выполненных по ним расчетов.
Аэродинамический расчет самолета был выполнен безупречно. Только в
двух-трех местах удалось обнаружить ошибки. Впрочем, это были даже не
ошибки, а результат неудержимого стремления автора проекта показать свое
творение в лучшем виде. Для этого в качестве исходных данных расчетов были
приняты самые выгодные величины, что позволяло получить более высокие
показатели самолета.
Когда мне удавалось обнаружить такие места, то - дело прошлое - я был
доволен. Еще бы! Получить возможность найти погрешность не в ученическом, а
в настоящем проекте боевого самолета, возможность "подправить" такого
опытного конструктора, как Томашевич!
Проделать такую работу было нелегко. Пришлось "перелопатить"
справочники, официальные и неофициальные руководства, а также учебники,
которыми я пользовался в академии. И что примечательно. Когда я брал в руки
академический учебник и восстанавливал в памяти нужные мне разделы, то сразу
вспоминал и того, кто читал этот курс, того, кому я был обязан полученными
знаниями.
Когда, к примеру, возникла необходимость разобраться в результатах
продувок модели самолета в аэродинамической трубе и в обоснованности выбора
величин коэффициентов аэродинамического сопротивления, по которым
рассчитывались летные характеристики самолета, передо мной тотчас же возник
образ Бориса Николаевича Юрьева, замечательного ученого, одного из ближайших
учеников Жуковского, профессора, доктора технических наук, впоследствии
действительного члена Академии наук СССР.
Борис Николаевич был в то время энергичным, средних лет мужчиной,
источавшим нескончаемый поток идей. В лекциях по экспериментальной
аэродинамике он не только отлично излагал программный материал, но и обильно


21

иллюстрировал его увлекательными рассказами о прошлом авиации, о том
времени, когда в России только начинали строить аэродинамические трубы,
когда под руководством Жуковского в них проводились первые опыты по выбору