"Джулия Куинн. Романтическая история мистера Бриджертона " - читать интересную книгу автора

действительности, но казалось, у каждого была своя собственная теория на
этот счет. В течение недель, - нет, месяцев, - весь Лондон не мог говорить
ни о чем другом. Газету доставляли бесплатно первые две недели - достаточно
долго, чтобы к газете привязался весь высший свет - а затем внезапно
бесплатная рассылка вдруг прекратилась, и мальчишки-разносчики стали
требовать за нее немыслимую цену, целых пять пенсов.
Но к тому времени, никто уже не мог жить без ежедневной доли сплетен,
поэтому пенсы все платили исправно.
А где-то некая женщина (или группа женщин, или мужчин) становилась все
богаче и богаче.
Что сделало Светскую хронику леди Уислдаун такой непохожей на все
остальные подобные ей газеты, так это то, что в ней автор всегда писал
полные имена людей, участвующих в событии. В ней не было сокращений,
например, лорд П., или леди Б. Если леди Уислдаун хотела написать о
ком-нибудь, она всегда писала полное имя человека. Когда леди Уислдаун
захотела написать о Пенелопе Физеренгтон, она это сделала.
Первое появление Пенелопы на страницах Светской хроники леди Уислдаун
было следующее:
В своем неудачном платье, несчастной мисс Пенелопе Физеренгтон ничего
не оставалось, как выглядеть перезревшим цитрусом.
Довольно язвительный удар, но, безусловно, ничего кроме правды. Ее
второе появление в колонке сплетен было не лучше.
Мы, как ни старались, ни словечка не услышали от мисс Пенелопы
Физеренгтон, что и не удивительно! Бедная девочка буквально утонула в
оборках и рюшах своего платья.
В публикациях не было ничего, думала Пенелопа, что могло бы повысить ее
популярность. Но Сезон не был полным бедствием. Было несколько человек, с
которыми, казалось, она могла нормально говорить. Леди Бриджертон, была
одной из немногих людей, проявивших к ней сочувствие, и скоро, Пенелопа
обнаружила, что беседует с чудесной виконтессой на темы, на которые она даже
не мечтала поговорить со своей собственной матерью. Благодаря леди
Бриджертон она познакомилась с Элоизой, младшей сестрой ее возлюбленного
Колина. Элоизе, как и самой Пенелопе, совсем недавно исполнилось семнадцать,
но ее мать мудро позволила отложить выход в свет на год, хотя Элоиза
унаследовала присущую Бриджертонам красивую внешность и их обаяние.
И пока Пенелопа проводила вечера в зеленовато-кремовой гостиной
Бриджертон-хауса (или чаще всего наверху, в комнате Элоизы, где девушки
смеялись, хихикали и разговаривали обо всем на свете), она чувствовала свою
связь с Колиным, кто в свои двадцать-два года еще не покинул родительский
дом, и не переехал в жилище холостяка.
И если раньше Пенелопа думала, что любит его, то чувство, которое она
почувствовала после близкого знакомства с ним, ни на что не было похоже.
Колин был остроумным, экстравагантным; он был настолько безрассудным и
бесшабашным шутником, что порой его шутки доводили дам до обморока, но самое
главное...
Колин Бриджертон был милым.
Милым. Такое вот глупое маленькое словечко. Это могло звучать банально,
но на самом деле, больше всего подходило ему. У него всегда находились
приятные слова для Пенелопы, и когда она набралась храбрости сказать ему
что-нибудь в ответ (больше чем обычные приветствия и прощания), он ее