"Эллери Квин. Убийца - Лис" - читать интересную книгу автора

Он выпрямился. Холодный, напряженный, в полном сознании.
- Что случилось, дорогой? - Она зевнула.
В зевке приоткрылись зубы, видна стала изогнутая линия горла, нежная,
безвинная и совсем беззащитная.
- Ничего особенного, Линни, - пробормотал Дэви. - Я не мог заснуть.
Подошел тебя поцеловать.
Она улыбнулась, закопавшись в подушку.
- Ты мой ангел.
Дэви наклонился и коснулся ее губ.
- Спи, милая.
- Я тебя люблю, Дэви.
Линда вздохнула, еще раз улыбнулась, закрыла глаза и еще повозилась в
подушках.
Дэви стоял и смотрел на спящую жену.
Через жалюзи в комнату проникли звуки колокола католической церкви в
Лоу-Виллидж; удары отсчитывали время земной жизни.
Его сразу, всего целиком, охватила дрожь. Он весь съежился, дрожал и не
мог остановиться. Кажется, все тело покрылось ледяной коркой.
Он бросился на свою кровать и плотно подоткнул простыню вокруг
собственного горла. Так и лежал, дрожа и молясь о вечной и пустой тьме.

Глава 5
ЛИСЬИ ЛАПЫ

Следующие ночи Дэви посвятил попыткам перехитрить приступ, который
покалывал, тряс и направлял его руки.
Это всегда начиналось одинаково: живописный сон с кровью,
преследованием, смертью и опасностью, затем пробуждение в поту, в удушье и с
дрожью в руках, рядом с Линдой, по-летнему раскинувшейся во сне на соседней
кровати.
А дальше надо было вступать в игру.
Оставаться в своей постели.
Оставаться в своей постели, так чтобы ни в коем случае не дать себе
подойти к другой кровати. И не подчиняться покалыванию в пальцах и ладонях!
Он боролся беззвучно, Линда ничего не знала.
В такие моменты в его голове возникали как бы пустые пространства, в
которых бушевали беззвучно завывавшие чудовищные бури. Из-за этого
неслышного урагана он не мог мыслить строгими образами. Линда превращалась
из женщины в ненавистную идею, и для него самого это было ужасно, поскольку
более спокойные отсеки его мозга хранили образ настоящей Линды - живой,
осязаемой, верной, любимой и любящей Линды. Но эти отсеки были спрятаны
очень глубоко, словно в морских пещерах. На поверхности свирепствовал шторм,
сотрясавший его, как судно, брошенное на волю волн, - сотрясавший его
целиком, но особенно сильно пальцы.
Не Элвин Кейн был подлинным героем этой драмы. Дэви распознал это не
сразу - он как будто смотрел через затемненное стекло. Картина была
смазанная, но что-то вроде первобытного чутья пробилось сквозь путаницу по
крайней мере к одному факту: Элвин Кейн - это только предлог. Нет, истинная
ненависть была направлена против Линды, и именно из-за того, что это было
так истерически беспричинно, Дэви обнаружил в себе волю сразиться с этой