"Золотой павлин Сабатеи" - читать интересную книгу автора (Уэнрайт Крис)

Глава восьмая

Убедившись, что погони за ним нет, киммериец замедлил бег лошадей, чтобы не привлекать излишнего внимания грохотом колес по ночным улицам Шангары. Через некоторое время тенистые аллеи и красивые дома сменились покосившимися заборами и узкими кривыми улочками.

«Ну, вот и Гадюшник,- удовлетворенно отметил про себя варвар, пустив лошадей шагом, потому что здесь недолго было угодить в канаву или яму, если не следить внимательно за дорогой.- Надо бы где-нибудь остановиться. Эх, жаль, что я не в Шадизаре!»- посетовал он, пристально оглядывая покосившиеся ограды и низкие убогие строения – лачуги местных босяков.

Конан не напрасно вспомнил милый его сердцу Шадизар. Там, в Пустыньке, каждый его знал. Если не лично, то уж, по крайней мере, все слышали о гиганте-киммерийце, и в любом проулке он мог схорониться так, что никто не смог бы его отыскать. Здесь, в Гадюшнике, он не опасался встретить стражников или солдат, потому что, как и в шадизарской Пустыньке, те не совали нос в это скопище лачуг и сараев, где запросто могли сгинуть без следа. С высоты козел варвар заметил справа от себя неяркий свет. Горел масляный фонарь или факел. Привстав, киммериец попытался определить, как туда можно проехать, и, немного поплутав в паутине проулков, выехал к глиняной ограде с воротами, сквозь щели которых пробивался свет и слышались голоса людей. Конан спрыгнул с повозки и постучал в ворота. Голоса мгновенно стихли, послышались шаги, в воротах отворилась узкая дверь.

– Кого там демоны несут?- В образовавшуюся щель просунулась нечесаная голова, принадлежавшая невысокому человечку, может быть, даже карлику.

– Нам нужен ночлег на одну ночь,- ответил варвар, согнувшись чуть не до пояса, чтобы оказаться вровень с говорившим.

– Ночлег?- Человечек пошлепал губами и оглядел киммерийца.- А откуда ты взялся, такой длинный?

– Из Киммерии,- ответил варвар.

– Это еще что такое?- полюбопытствовал карлик.

– Страна на Полуночи, далеко отсюда.

– Забавно…- Губы существа растянулись в подобии улыбки.- Ни разу не слышал…

– В мире есть много вещей, которые нам до поры неизвестны,- буркнул варвар, начинавший терять терпение.- Так ты пустишь нас на ночлег?

– А что я получу взамен, дубина ты киммерийская?- Черные глаза со странноватым блеском уставились на Конана.

– Отдам тебе повозку и лошадей,- сделал широкий жест киммериец, решив не обращать внимания на столь невежливое обращение.

– Небось, все это краденое?

– А тебе-то что от этого, туранская вошь?- усмехнулся варвар.- На них же не написано, чье это. Покупателей найдешь, не сомневайся.

– Туранская вошь, говоришь?- захихикал странный человечек.- Ну, ладно, тогда заходи.- Он повозился с засовом, и ворота начали медленно отворяться.

Конан повернул лошадей, и повозка, подпрыгнув на бугорке у въезда, вкатилась во двор. Шагах в пятидесяти от ворот стояло длинное деревянное строение, снаружи больше похожее на хлев для скота, чем на жилище человека: вместо дверей были большие ворота, под самой крышей поблескивала в скудном свете зажженных факелов пара узких окон. Но не дом, а сам двор поразил варвара: почти все пространство было заполнено множеством невысоких человечков, которые сидели на корточках и смотрели на въезжающую повозку такими же блестящими черными глазами, как и у открывшего ворота карлика. Их растрепанные волосы торчали во все стороны, словно иголки ежа.

«Нергал мне в печень!- выругался варвар.- Что это за люди? И люди ли они, вот в чем дело».

Он оглянулся назад, уже жалея, что сунулся в это логово, но ворота закрылись. Карлики сидели смирно, вполголоса переговариваясь между собой, и, видимо, ожидали, когда заговорит их предводитель. Конан, остановив лошадей, напряженно ждал, что последует дальше.

– Он просит ночлега!- объявил, подняв правую руку, впустивший варвара человечек, и только тут киммериец увидел, что у него всего три пальца, но зато неестественно длинных и с большими загнутыми ногтями.

«Вот вляпался! Кажется, опять какая-нибудь магия…- Варвар приготовился к возможным осложнениям.- Смыться бы отсюда!» Он хотел слезть с повозки, но словно неведомая сила сковала его волю, и он продолжал сидеть не двигаясь.

– Пусть ночует,- равнодушно выдохнула толпа.

– Иди туда!- Карлик указал киммерийцу на сарай.

– Я не один,- ответил Конан, спрыгивая с повозки и направляясь к ее заднему борту.

У варвара исчезло малейшее желание что-либо менять, и он продолжал делать все так, словно ничего странного не происходило. Он открыл дверцу, вытащил оттуда кожаный мешок и положил его на землю. Карлики, поднявшись, маленькими шажками придвинулись к нему и столпились полукругом, безмолвно глядя на мешок блестящими черными глазками. Конан, не обращая на них внимания, вытащил кинжал и распорол мешок по шву. Хафар спал, как ни в чем не бывало, посвистывая носом.

– Ух, ты!- единодушно вздохнули человечки.- Он возит с собой запасное тело!

– Вы что, спятили?- рассердился варвар.- Это другой человек, шакальи задницы!

– Ха-ха-ха!- покатились со смеху карлики.- Шакальи задницы,- повторяли они друг дружке с таким воодушевлением, будто киммериец сказал им что-то необычайно приятное.

Он взглянул на лежавшего перед ним человека и похолодел. Крохотные монстры были правы: перед ним на земле спал вовсе не Хафар, а он, Конан! Варвар заглянул в повозку, но там больше никого не было.

– Где же Хафар?- растерянно обратился он к карлику.

– Хафар! Хафар!- снова захихикала толпа.

«Кто-то из нас спятил, и, скорее всего, я,- пробормотал про себя Конан и, не представляя, что еще может сделать, поднял своего двойника на руки и понес к сараю.- Ладно, если уж я вступил в этот зверинец, надо идти до конца, а там будь что будет».

Когда киммериец со своей ношей подошел к воротам, те сами собой распахнулись, и он увидел вполне приличное и чистое помещение со стоящим у стены широким топча ном. Небольшой масляный фонарь, прикрепленный к стене, освещал этот зал, в котором больше не было никаких выходов в другие комнаты. Конан перешагнул порог, ворота начали медленно закрываться за ним, а во дворе он услышал нараставший тихий шум, похожий на шелест листвы под порывами ветра. Он бросил взгляд за спину и через узкую щель еще не совсем захлопнувшихся ворот увидел такое, что его длинные волосы поднялись дыбом: повозка, на которой он приехал, раздулась в шар громадных размеров, его поверхность подрагивала, как бы дыша, и лошади, притянутые оглоблями, расплющились по нему, словно вытканные на ковре.

Подойдя к топчану, он бросил тело на подушки и стал бить его по щекам, надеясь, что сейчас человек проснется, он увидит, что это Хафар, и наваждение исчезнет. Его двойник действительно проснулся, сел и тупо уставился на него.

– Хафар!

Рот Лже-Конана открылся, он шевелил губами, словно произнося неслышимые слова.

«Это сон,- догадался киммериец,- сейчас я проснусь, и все будет в порядке!»

Он ущипнул себя за щеку, но ничего не изменилось. Его двойник продолжал что-то горячо говорить, но звуки голоса были не слышны варвару.

«Призрак!- мелькнула мысль.- Эти гаденыши подсунули мне призрака…»

Он толкнул двойника в грудь, но ощутил упругую и сильную плоть и тотчас же почувствовал ответный увесистый удар.

– Ах, ты, ублюдок!- Варвар выхватил меч, намереваясь своим коронным ударом слева наискось разрубить пополам это порождение темных сил.

Лже-Конан с быстротой молнии тоже выхватил меч, причем киммериец отметил про себя, что его клинок был таким же длинным и широким, как у него, и отбил удар.

Они разошлись по углам зала, напряженно глядя друг на друга и выбирая миг, чтобы нанести разящий удар. Противник раскрыл рот в беззвучном крике и бросился на Конана. Выпад был хорош, но варвар увернулся и сам нанес ответный удар. Мечи, встретившись, высекли сноп искр. Бойцы были достойны друг друга. Они, словно коршуны, кружили по залу, внезапно бросаясь на врага, но атаки отбивались с тем же проворством, с каким наносились удары. Отбивая десятую или двадцатую атаку – варвар уже не мог сосчитать какую – и, бросаясь вперед, он вдруг с ужасом понял, что не слышит звона клинков, хотя от тех ударов, которые они наносили, должен был стоять грохот, как в кузнице.

«Великий Кром! Я же бьюсь сам с собой,- догадался Конан.- Эти огрызки хотят, чтобы я убил себя…»

Он остановился и вложил меч в ножны, то же самое сделал его противник.

«Я каким-то образом раздвоился,- хмуро обдумывал свое положение киммериец.- И что же мне теперь делать?» Лже-Конан стоял в такой же позе, и, казалось, был поглощен теми же думами.

«Пес с ним, с этим визирем,- решил варвар,- теперь не до него…- Он поднял глаза на двойника и встретился с таким же напряженным ответным взглядом, от которого по спине побежали мурашки.- Кто же из нас я сам?»

От таких мыслей и у более искушенного в магии человека мозги могли расплавиться, но у варвара было несомненное преимущество перед многими – он был человеком действия.

«Я делаю то же, что и этот, другой,- мелькнула в голове Конана мысль,- значит, нам надо действовать вместе!»

И это было единственно верным решением. Он бросился к воротам и стал дубасить по ним кулаками. Звуков он не слышал, но створки дрожали, как под ударами молота кузнеца, нет, двух кузнецов, потому что двойник с таким же рвением повторял его действия.

– Открывайте, ублюдки!- орал варвар, и стоящий рядом тоже открывал и закрывал свой рот, повторяя его слова.

Створки ворот начали поддаваться, прогибаясь все сильнее и сильнее. Конан навалился на них всем телом, и они рухнули вперед, произведя ужасный грохот и подняв тучи пыли. Варвар, не удержавшись на ногах, вылетел во двор и растянулся на земле. Он поднялся, выплевывая песок изо рта и дико озираясь по сторонам. Ночь прошла, и рассветные лучи уже золотили узкую полоску на востоке, свежий утренний ветерок приятно холодил разгоряченное лицо.

«Где же двойник?»- киммериец ошарашено оглядел пустынный двор.

Рядом с ним не было никого: ни Лже-Конана, ни карликов, которыми был заполнен ночью весь двор. Зато слева от себя он обнаружил небольшой, покосившийся от времени домик, который почему-то не заметил вчера. Дверь со скрипом открылась, оттуда показалась фигура сгорбленной старухи. Кряхтя и протирая заспанные глаза, карга выбралась наружу и заковыляла к киммерийцу, опираясь на клюку.

– Проснулся?- скрипучим голосом спросила она варвара.- А твой приятель еще дрыхнет, что ли?

Конан смотрел на нее, как на привидение, вспоминая события, происшедшие с ним этой ночью. Он не понимал, что это было, сон или явь… И он ли это вообще был…

– Что вчера произошло со мной, и почему я здесь?

Киммериец вздрогнул, услышав позади себя голос, и мгновенно обернулся.

Великий визирь Замбулы в поношенной одежде, с заспанным и слегка опухшим лицом, стоял в проеме сарая, зевая и потягиваясь.

В который раз уже перстень с золотым павлином ускользает от него! Махтар давно выслеживал этот перстень, еще с тех пор, как он пропал при странных обстоятельствах у эрукского чародея Дзин Аллала. Магические книги подсказали ему, что эта сабатейская реликвия покинула Шем и попала в Замбулу, потом следы кольца затерялись, и, наконец, он снова вышел на него. Осталось немного. Нужно было, чтобы кто-то отправил на Серые Равнины его обладателя, и тогда сокровище окажется у него в руках! Но как могло такое случиться?! Торговец благополучно перешел в иной мир раньше, чем Махтар смог устроить это дело, а, перстень опять исчез непонятно куда.

Чародей сидел, задумавшись, над своими волшебными книгами, пытаясь отыскать новые пути, которые могут помочь ему снова напасть на след вожделенного сокровища.

– Может быть, его ухитрилась стащить старая карга Эноха? – подумал он вслух, но тут же отверг свою догадку.- Вряд ли, ее жалких колдовских сил на такое не хватит, хотя близко подобраться она к нему может. Все же попробую выведать у нее, может, она, по крайней мере, что-нибудь знает.

Перстень позарез был нужен Махтару. В последнее время – он чувствовал это на своей шкуре – в Шангаре появилось слишком много чародеев. Иногда совершая даже обычные обряды, которые раньше давались ему без труда, он натыкался на противодействие сил, явно приведенных в действие другими колдунами, причем куда более могущественными, чем он. Задуманное срывалось, приводя мага в бешенство. Ему до смерти надоело потрошить коноводов со своим подельником Бехрузом: денег мало, а хлопот много.

Обладай он перстнем, все эти выскочки не смогли бы ему помешать. Тогда можно было бы творить большие дела, хвала Сабатее! Кольцо с золотым павлином обладало огромной силой, но привести ее в действие могли только несколько магов в мире. У обычных смертных и даже у непосвященных колдунов эта вещь была бы простым украшением. Иной обладатель сокровища и не подозревал, что он носит на пальце.

К несчастью для Махтара, он не мог овладеть кольцом, убив его хозяина или купив эту реликвию. По заклятию оно переходило к нему, не теряя своей силы, только в одном-единственном случае: если он снимет его с пальца мертвеца, но убивать его сам не должен. И вот так получилось, что он все подготовил, уже готов был наемный убийца, а кто-то возьми и опереди его! Было отчего рвать на себе волосы…

– Кто это сделал?- в который раз спрашивал он себя, но разве отыщешь обидчика среди тысяч людей, наводнивших Шангару к празднику Эрлика?

Хуже всего было то, что три дня после перемены владельца определить место, где находился перстень, невозможно даже по его магическим книгам. Потом на их страницах будет начертано, что он плывет где-нибудь по морю Вилайет или направляется с караваном в Стигию или, того хуже, в Вендию. Ищи-свищи, выслеживай! Так уже бывало. Колдун чуть не завыл от обиды, когда явился в «Ослиное копыто» и увидел, как два охранника пытаются выломать дверь в покои своего господина. У него сразу неприятно засосало под ложечкой, и предчувствие, увы, не обмануло колдуна. Перстень Сабатеи исчез. Очухавшийся стражник был настолько парализован пережитым ужасом, что не мог сказать ничего вразумительного. Единственное, что он помнил – это глаза, холодные синие глаза напавшего на них человека.

«Делать нечего,- решил маг,- придется сходить к этой старой сопле. Может быть, сумею перехватить след еще здесь, в Шангаре, пока не поздно».