"Эллери Квин. Тайна голландской туфли" - читать интересную книгу автора

Напряжение мускулатуры. Видны следы внутривенных инъекций...
Он говорил и жевал. Скоро разговор стал всеобщим. Предположения
сыпались одно за другим. Эллери поставил у стены стул и уставился в потолок.
Инспектор вытер рот платком.
- Ну так, - проговорил он, - остался только этот Кнайсель. Наверное, он
там сидит, снаружи, возмущаясь, как и все? Как, сын?
Эллери махнул рукой в знак согласия. Но внезапно глаза его сузились, и
он с силой стукнул стулом об пол.
- Есть идея! Какой я глупец, что раньше не додумался!
Слушатели недоуменно переглянулись. Эллери возбужденно вскочил на ноги.
- Давайте-ка посмотрим на этого австрийца. Этот таинственный Парацельс
может оказаться интересным объектом... Я всегда интересовался алхимиками.
И он почти побежал к двери амфитеатра.
- Кнайсель! Доктор Кнайсель здесь? - прокричал он.

Глава 12
СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Доктор Праути смел со своих колен крошки, встал, поковырял во рту
пальцем, взял свой черный чемоданчик...
- Пошел, - провозгласил он. - Пока.
Он прошел через дверь, насвистывая и шаря в кармане в поисках сигары.
Эллери Квин отступил, чтобы позволить Морицу Кнайселю войти в
амфитеатр.
Инспектор Квин делал умозаключения быстро и сразу; по его мнению,
Кнайсель относился к "людям-козырям". Он был мал ростом, темноволос, с
европейским типом лица, с ощипанной бородкой, с глубокими и мягкими, как у
женщины, глазами.
При этом Мориц Кнайсель был самым неожиданным индивидуумом из тех, кого
Квин встретил в деле Абигейл Дорн.
Пальцы его были запятнаны, прожжены химикатами. Кончик левого
указательного пальца был порезан и кровил. Униформа его выглядела так, будто
он побывал в химической атаке: она была буквально испещрена цветными пятнами
и прожжена до дыр. Даже обшлага его брюк и парусиновые туфли и те были
потрепаны и прожжены.
Эллери, рассматривая его из-под полуприкрытых век, прикрыл дверь и
указал на стул:
- Садитесь, доктор Кнайсель.
Ученый подчинился без единого слова. Он источал ауру всецелого
поглощения своими мыслями - и это приводило в замешательство. Он не замечал
взглядов ни Квина, ни окружного прокурора, ни других детективов; они же
сразу поняли причину его отрешенности. Он не был напуган, не был ни уклончив
в ответах, ни насторожен. Он просто был глух и слеп к окружающему.
Он сидел, отгородившись от них своим собственным миром, странная хилая
фигурка из фантастических, псевдонаучных фильмов.
Эллери встал напротив Кнайселя, сверля его глазами. Прошло несколько
минут, и ученый, кажется, почувствовал устремленный на него взгляд: он
поднял глаза.
- Простите, - сказал он по-английски, слишком правильно выговаривая
слова; и сразу стало ясно, что говорит иностранец. - Вы хотите допросить