"Эллери Квин. Тайна американского пистолета" - читать интересную книгу автора

- Послушай, Мара, ты, кажется, забылась? Я не охотник до чужих жен.
Она приблизилась к нему и стояла теперь так близко, что запах ее духов
ударил ему в ноздри.
- О, мы так хорошо понимаем друг друга. У нас современный брак! Не
смотри на меня таким букой! Миллионы мужчин бросили бы своих жен ради одного
моего взгляда.
- Но я не из их числа, - холодно оборвал ее Керли. - Где сейчас твой
муж?
- О, где-нибудь наверху с Тони Марсом. Ну, Керли, пожалуйста...


* * *

Если "Колизей" был колоссом спортивных арен, то Тони Марс - колоссом
спортивных предпринимателей. Как и Бак Хорн, Марс слыл живой легендой - но
легендой совсем иного рода. Он был человеком, который превратил
профессиональный бокс в бизнес, приносящий миллионные прибыли, и который
придал боксу блеск - вовсе не из этических соображений, а исключительно ради
большого бизнеса, - возрождая его ради спортсменов, которые финансировали
его, и ради спортсменов, которые ему покровительствовали. Он был человеком,
который нанес удар комитету по боксу, перенеся самые большие в истории
кулачного боя соревнования в тяжелом весе из Нью-Йорка в Пенсильванию.
Кроме этого, Марс сделал популярными хоккей на льду, большой теннис и
шестидневные велосипедные гонки. А "Колизей" явился кульминацией его
заветной мечты - построить самую большую в мире спортивную арену.
Кабинет Тони Марса размешался на самом пике его просторного детища,
куда можно было добраться на четырех лифтах - возможность, которой не
преминули воспользоваться орды паразитирующих типов, чувствующих себя на
Бродвее как рыбы в воде. И вот он, Тони Марс, восседал здесь, вдали от
сердца своей цитадели - старый хитрый лис, загорелый и носатый, рожденный и
выросший в Нью-Йорке. Он представлял "спорт" в самом похвальном смысле этого
слова и пользовался репутацией самого легкого для "контакта" человека, но и
самого тяжелого, когда от него нужно было чего-либо добиться. Его очки
покоились на кончике орлиного носа, его нечищеные ботинки царапали ореховую
фанеровку баснословно дорогого стола, а его двухдолларовая сигара тлела
между смуглыми челюстями. Марс задумчиво смотрел на своего посетителя.
Посетитель был завсегдатаем в этих владениях. Перед Марсом сидел
Джулиан Хантер, облаченный в безупречный костюм с бутоньеркой, муж Мары Гей,
вошедший, однако, в историю не только благодаря этому факту, а потому, что
являлся владельцем дюжины ночных клубов, прирожденным кутилой, спортсменом,
обладателем лошадей и гоночных яхт, но прежде всего потому, что он был
миллионером. Общество распахнуло перед ним двери, ибо он по рождению
принадлежал ему. Но даже общество видело в нем нечто большее, чем просто
наследника голубой косточки. У него были мешки под глазами и розовые щеки
посещающего массажный салон, всегда усталого горожанина. Однако на этом
сходство с цивилизованным человеком заканчивалось. Только в низших - или
высших? - слоях общества мужчина мог обладать столь характерными чертами,
присущими Джулиану Хантеру: непроницаемым лицом деревянного индейца. Это
было лицо закоренелого игрока. По крайней мере в этом он и человек за столом
могли считаться кровными братьями.