"Владимир Аренев. Ветер не лжет" - читать интересную книгу автора

иб-Барахья.
Стена за занавеской была на первый взгляд ровной: обычная, ничем не
примечательная каменная кладка, кирпичи в некоторых местах потрескались,
искрошились, но - никаких потайных дверей, никаких рычагов - ровным счетом
ничего подобного.
Однако мудрый Эльямин ох-Хамэд в свое время утверждал, что нечто не
появляется из ничего.
Постучав по кладке, шулдар убедился, что за нею действительно пустота.
Вскоре он обнаружил и кирпич, служивший ключом к потайной двери: стоило
посильнее нажать на него, и часть стены бесшумно повернулась вокруг оси.
Не раздумывая, Иллеар вошел в узкий, ввинчивающийся вверх коридор. Он
не прихватил с собой лампу, но в стене справа сквозь щели в кладке изредка
сочился свет - тусклый, болезненный, и все же его хватало, чтобы не
споткнуться на истертых ступеньках. Иллеар запер за собой дверь и стал
подниматься по лестнице. Несколько раз он наклонялся к светящимся шелям и
видел другие комнаты... - но не задерживался. Будто что-то гнало его
вперед - выше и выше, скорее! - туда, к ней!
В конце концов он, конечно, споткнулся, едва удержался, чтобы не
упасть, до крови расцарапал подушечки пальцев на левой руке и, кажется,
порвал штаны на колене. Стоя в темном коридоре, пронизанном лезвиями света,
Иллеар вдруг спросил себя: а в самом деле, для чего он так рискует? Ведь это
же бессмысленно: идти сейчас к ней!
Но, конечно, это был вопрос, ответ на который Иллеар уже знал. "Так
вообще бывает?..." - "Бывает..."
Лестница вывела его на круглую площадку, где Иллеар едва мог
развернуться. Быстро отыскав очередной кирпич-ключ, шулдар привел в действие
хитроумный механизм и вошел в комнатку - не намного большую тех, в которых
здесь селили паломников. Вошел, беззвучно прикрыл дверь и, шагнув из-за
занавеси, тихо кашлянул.
Она ждала его, Иллеар понял это сразу же. "Разумеется! Она ведь
знает... все знает?.."
Иб-Барахья стояла у окна - узкого, забранного металлической решеткой.
Провидица была в черном платье, которое лишь подчеркивало бледность ее кожи,
на тонких лодыжках и на запястьях Иллеар заметил изящные цепочки, в
волосах - ярко-алый гребешок. "Как будто роза..."
Она стояла, скрестив руки на груди, и хотя наверняка услышала, как
Иллеар вошел, так и не обернулась. Ему почему-то вдруг показалось, что это
чужая женщина стоит там, у окна... а может, и не женщина, может, джиэммон;
вот сейчас обернется - и Иллеар увидит лицо чудовища, глаза с вертикальными
зрачками, растянутый в полуулыбке рот; показалось...
Задержавшись лишь на мгновение, Иллеар пересек комнатку и обнял эту
женщину - она обернулась стремительно, как будто была заколдованной статуей
из детских сказок, статуей, которую он наконец расколдовал. В ее взгляде, в
ее поцелуе были испытание и вызов, страсть и нежность - и он с изумлением, с
облегчением, с радостью понял, что она верит ему, верит, верит!..
И все-таки не удержался, спросил, глядя в каштановые глаза, ласково
проводя ладонью по ее волосам:
- Ты веришь?. , я не убивал...
- Я знаю, что ты не убивал, - прошептала она. - Я знаю... знаю о тебе
все.