"Владимир Аренев. Нарисуйте мне рай" - читать интересную книгу автора

Ошибки случаются всегда, и чем сложнее система - тем чаще. Допустим,
правоверный мусульманин оказывается в нашем "атеистическом" аду-раю - а это
уже непорядок. И тогда локус выпускает эти вот псевдоподии, точнее,
псевдолюдии, маскирующиеся поведением под людей, чтобы не потревожить
местных обитателей, - выпускает и вышвыривает мусульманина куда следует. Как
организм, отторгающий предмет инородного происхождения. А потом втягивает
щупальца обратно, до следующей необходимости.
- А Лариса? Ее тоже... отторгли?
- Нет, с ней и намного проще, и намного сложнее. Она скорее всего
по-прежнему жива, и поэтому здесь вы ее никогда не найдете.
- А как же другие люди, которые, как вы говорите, засыпают там, а
просыпаются здесь? У них же тоже были в прежней жизни друзья, знакомые...
- Не знаю, - сдался Михаил Яковлевич. - В каждом случае, наверное,
локус компенсирует расхождение разными путями. В моем, например, оказалось,
что все родственники попросту исчезли, как ваша Лариса. А кое-кому локус
выдает на-гора искусственных как-бы-знакомых или подчищает память покойного.
И... - он запнулся и замолчал.
- Договаривайте, - попросил Данька. Перед глазами плясала дата на
газете с подоконника.
"Чем сложнее система, тем чаще случаются ошибки". И "наше воображение
способно воздействовать на локус" - хотя этого, кажется, доктор не говорил.
- Наше воображение, - сказал Михаил Яковлевич, - способно
воздействовать на локус. В первую очередь - на то, как пространство
"обходится" с нами. Тот, кто - возможно, подсознательно - ожидал в своем
посмертии воздаяния за грехи, получает соответствующие муки. Не банальные
сковородки, Коцит или смолу - в конце концов, физические страдания - самые
примитивные, к ним рано или поздно привыкаешь. Нет, здесь муки "заточены"
под каждого индивидуально. - Он замолчал, а Данька подумал, чем же "угощает"
Михаила Яковлевича его персональный ад. Подумал, но спрашивать не решился. -
Ваша Лариса, - слова давались доктору нелегко, словно он произносил приговор
тяжело больному, - ваша Лариса, я думаю, это и есть ваши индивидуальные
муки. Точнее, не она сама, а то, что вы ее будете искать, но никогда не
найдете. Иначе локус не оставил бы вам надежды. И отобрал что-нибудь другое:
ноги, руки, возможность рисовать.
- Но почему?!.. почему именно она?!
Михаил Яковлевич не стал отвечать, присел на краешек кровати и повел
сутулыми плечами.
- Не огорчайтесь, - попросил. - В конце концов, она жива - где-то там.
А локус в лучшем случае подарил бы вам эрзац, подделку, куклу - да,
говорящую, внешне ничем не отличающуюся от вашей любимой, - но куклу.
- Я вам не верю, - прошептал Данька. - Не верю! Вы псих! Вы... вас надо
в больницу!..
- Я уже в больнице, - невесело усмехнулся доктор. - Знаю, поверить в
то, что я рассказал вам, нелегко. Я давно уже не решался никому... просто,
молодой человек, я увидел в вас надежду. Не только для себя. Подумайте: что
происходит с теми, кто умирает здесь, куда они попадают? Ведь они
по-прежнему не верят в лучшую жизнь по ту сторону смерти. Их воображение не
способно породить ничего, даже близко похожего на то, во что они могли бы
поверить. Я прошу вас: нарисуйте рай. Не сейчас, не здесь - когда-нибудь
потом, но нарисуйте. Так, чтобы каждый, увидев, поверил.