"Владимир Пузий(АРЕНЕВ). Под небом голубым" - читать интересную книгу автора

остальные ограничивались полутораметровым отступом по периметру. И,
разумеется, - многочисленные жерди, прикрепленные к стенам под разными
углами. Жерди для сна, жерди для завтрака, обеда, ужина, жерди для
спаривания, жерди для дружеской беседы. Хотя, естественно, здесь, в
квартале бедноты, отсутствовали жерди для азартных игр и жерди для историй.
Человек раскрыл пошире глаза и всматривался в темноту помещения. Нужно
привыкнуть к мраку и найти упрямца прежде, чем станет слишком поздно.
- Послушай, - сказал он Обитателю, - послушай меня внимательно. Я видел
многих, поверь. Все были разные, но заканчивали одинаково. Иногда лучший
выход кажется худшим. Послушай...
- Нет, Строитель. Нет.
- Что? - удивленно переспросил человек.
Но ответа уже не последовало.
Он бросил мимолетный взгляд налево, к окну-двери, и увидел, как на
фиолетовом лоскутке неба появилась первая искорка.
Кто-то в доме вскрикнул, но этот кто-то находился совсем рядом с
человеком, на одном и том же этаже. Только... слева, да - слева! от окна.
Он шагнул туда, молясь богам с позабытыми именами, и нанес удар - так бьет
разъяренный гремучник. Смерть милосердная.
Тихий стон; мягкое тело свалилось, цепляясь безжизненными
конечностями-лоскутами за жерди для сна и спаривания.
Человек вложил в ножны меч и выпрыгнул из окно-двери, держась за веревку;
но так и оставил ее обвисать с четвертого этажа. Теперь эта вещь стала
бесполезной, как крылья отлетавшего брачный танец муравья.
Вздох.
Человек продолжил свой путь.

3. "Строитель. Он сказал "Строитель" ".
Было смешно и горько одновременно.

4. Человек миновал кварталы, еще не до конца прошедшие Преображение,
неоформившиеся, словно сны младенца.
Теперь повсюду темнели одинаковые прозрачные павильоны, и их очертания
угадывались только благодаря сумраку ночи и кружочкам на стенах.
Карусели-вентиляторы шевелили растопыренными лопастями так, словно
механизм вращения отключен и они совершают последние витки. Однако это
продолжалось вот уже в течение часа.
Человек оказался у городских стен. Всегда неизменные
/и непреодолимые/,
они возвышались над всем сущим.
Он остановился и запрокинул голову, подставляя звездному душу бледное, с
черными вишнями глаз лицо. Жадно раздувая ноздри, человек вдыхал
влажновато-насмешливое дыхание ветра: "Строи-и-итель".
Луна выглянула из-за редких растерзанных туч.
Настало Время Врат.

ЧЕЛОВЕК. ВОСПОМИНАНИЯ.

5. По сути, то был первый раз, когда город напрямую воздействовал на
человека: когда заставлял. Хотя сам человек подозревал, что и тогда-то