"Виктор Пушкин. Самая крупная победа " - читать интересную книгу автора

перчатка почти по его волосам скользнет - и все! Правда, под конец он явно
устал. Обычно он от начала и до самого конца нападал, а вот сегодня... Но
это, как потом нам объяснил Вадим Вадимыч, оттого, что он пропустил
несколько тренировок. В спорте, да и не только в спорте, очень важно
работать над собой систематически.
После Бориса стали выходить на ринг новички.
Ну, на них даже смотреть было совестно: боятся друг друга, жмурятся,
чуть что, отскакивают метра на три, хотя достаточно отклониться на несколько
сантиметров. Ерема прямо со смеху покатывался, глядя на них, при каждом
промахе презрительно махал рукой: дескать, куда уж таким, вот он - другое
дело. Верблюд тоже крутил головой, поддакивал. А я смотрел и удивлялся. Даже
Мишка не видел ни открытых мест у противника, не обманывал его, как учил
Вадим Вадимыч, не подготавливал атак, а просто неуклюже махал перчатками. И
что было самое странное - вылез из ринга весь потный, усталый, даже
качался... Вот слабак!
-Чего это ты? - не выдержал я.
Он, шумно дыша, лишь недовольно отмахнулся и отошел.
-Так не забудь, слышишь? - сказал мне Борис.-Обязательно финты: хочешь,
например, в корпус ударить,
делай вид, что целишься в голову. Хочешь в голову - наоборот.
Понимаешь?
А Комаров с другого бока советовал, чтобы я не задирал высоко
подбородок...
-Иди,- толкнули они меня к рингу, когда Вадим Бадимыч обернулся к нам.-
Твоя очередь...
И я сразу же ощутил, что мои ноги опять сделались слабыми.Когда мне
доводилось видеть в кино или по телевизору, как кто-нибудь совершает подвиг:
направляет горящий самолет навстречу танкам врага, кидается в пылающий дом
или же бесстрашно идет один в безмолвии арктической ночи, то думал, что и я
поступлю точно так же, доведись только очутиться в подобных условиях. И вот
все совсем не так. Оказывается, я настолько далек от тех храбрых и
самоотверженных людей, что даже и признаваться себе в этом противно.
Но я опять ничего не мог поделать с собой. Как и в прошлый раз,
бестолково махал и махал руками, ничего не видя и не слыша. Готов был
провалиться сквозь землю, когда потный, со спутавшимися волосами вылез из
ринга и Мишка с ехидной усмешечкой напомнил мне мои слова: "Чего это ты?", а
Борис строго стал говорить о каких-то моих ошибках.
-Теперь-то тебе ясно? - под конец спросил он. Верблюд с Еремой смотрели
презрительно.
-Да,- стараясь не глядеть на них и толком не зная даже, о чем шла речь,
кивнул я и, кое-как доделав все, что полагалось, убежал в душевую.
Встав под яростно секущие струи воды, я в первый раз честно признался
себе, что мать была права - у меня нет главного: храбрости, твердости
характера. Быстро вымылся и, никого не дожидаясь, стал торопливо одеваться.
Мишка даже удивился:
-Куда это ты так бежишь-то?
Я ответил, что некогда, и вышел из раздевалки.
Не успел войти в квартиру, как прибежал Сева и стал расспрашивать,
какой у меня был противник да как я с ним дрался. Но на душе у меня было так
скверно, что даже врать не хотелось.