"Виктор Пушкин. Самая крупная победа " - читать интересную книгу автораперчатка почти по его волосам скользнет - и все! Правда, под конец он явно
устал. Обычно он от начала и до самого конца нападал, а вот сегодня... Но это, как потом нам объяснил Вадим Вадимыч, оттого, что он пропустил несколько тренировок. В спорте, да и не только в спорте, очень важно работать над собой систематически. После Бориса стали выходить на ринг новички. Ну, на них даже смотреть было совестно: боятся друг друга, жмурятся, чуть что, отскакивают метра на три, хотя достаточно отклониться на несколько сантиметров. Ерема прямо со смеху покатывался, глядя на них, при каждом промахе презрительно махал рукой: дескать, куда уж таким, вот он - другое дело. Верблюд тоже крутил головой, поддакивал. А я смотрел и удивлялся. Даже Мишка не видел ни открытых мест у противника, не обманывал его, как учил Вадим Вадимыч, не подготавливал атак, а просто неуклюже махал перчатками. И что было самое странное - вылез из ринга весь потный, усталый, даже качался... Вот слабак! -Чего это ты? - не выдержал я. Он, шумно дыша, лишь недовольно отмахнулся и отошел. -Так не забудь, слышишь? - сказал мне Борис.-Обязательно финты: хочешь, например, в корпус ударить, делай вид, что целишься в голову. Хочешь в голову - наоборот. Понимаешь? А Комаров с другого бока советовал, чтобы я не задирал высоко подбородок... -Иди,- толкнули они меня к рингу, когда Вадим Бадимыч обернулся к нам.- Твоя очередь... доводилось видеть в кино или по телевизору, как кто-нибудь совершает подвиг: направляет горящий самолет навстречу танкам врага, кидается в пылающий дом или же бесстрашно идет один в безмолвии арктической ночи, то думал, что и я поступлю точно так же, доведись только очутиться в подобных условиях. И вот все совсем не так. Оказывается, я настолько далек от тех храбрых и самоотверженных людей, что даже и признаваться себе в этом противно. Но я опять ничего не мог поделать с собой. Как и в прошлый раз, бестолково махал и махал руками, ничего не видя и не слыша. Готов был провалиться сквозь землю, когда потный, со спутавшимися волосами вылез из ринга и Мишка с ехидной усмешечкой напомнил мне мои слова: "Чего это ты?", а Борис строго стал говорить о каких-то моих ошибках. -Теперь-то тебе ясно? - под конец спросил он. Верблюд с Еремой смотрели презрительно. -Да,- стараясь не глядеть на них и толком не зная даже, о чем шла речь, кивнул я и, кое-как доделав все, что полагалось, убежал в душевую. Встав под яростно секущие струи воды, я в первый раз честно признался себе, что мать была права - у меня нет главного: храбрости, твердости характера. Быстро вымылся и, никого не дожидаясь, стал торопливо одеваться. Мишка даже удивился: -Куда это ты так бежишь-то? Я ответил, что некогда, и вышел из раздевалки. Не успел войти в квартиру, как прибежал Сева и стал расспрашивать, какой у меня был противник да как я с ним дрался. Но на душе у меня было так скверно, что даже врать не хотелось. |
|
|