"Виктор Пушкин. Самая крупная победа " - читать интересную книгу авторакто-нибудь из них нагибался, мускулы так и перекатывались.
А вот Ерема в пиджаке казался могучим, когда же снял его, стал совсем другим - беленьким и угловатым, да еще на руках синели разные наколки. А у Верблюда даже вся грудь была изрисована, как у дикаря. Все смотрели, всем это было неприятно, но никто ничего не сказал, а он, по-моему, даже гордился, что вот какой он "красивый". А потом один из тех, что валяли здоровяка, курносый и стремительный парень, мельком взглянув на нас с Мишкой, вдруг крикнул: Приемный экзамен! Правильно! - подхватили другие и, торопливо завязав шнурки, натянув майки, бросились в зал. Остался только курносый. Начинается! Вот сейчас нас и будут бить! Я покосился на Мишку, на других новичков - глаза у всех были широко раскрыты, лица вытянулись. Так вот,- подходя ближе и явно сдерживая смех, сказал курносый,-сейчас вы, значит, пройдете приемный экзамен. Так полагается. Все проходили, и вы пройдете. Кто из вас ответит: что боксеру больше всего требуется? Ну-у... смелость...- упавшим голосом ответил Мишка. -Правильно! А еще? Все молчали. -Так, значит, никто не скажет? - повторил курносый.- Тогда я скажу: внимательность... Он для вящей убедительности поднял указательный палец, но ему не дали договорить - дверь отворилась, и здоровяк, заглядывая, мрачно пробасил: -Можно! - и опять скрылся. -Начнем с вас, пошли! - шагнул к двери, спохватился и предупредил тех, кто оставался, чтобы сидели и не выходили. Мы спустились по узенькой - в четыре ступеньки - лестничке в зал, в котором лицом к двери стояла вся группа. - Давайте сюда! - приказал здоровяк, указывая мне на одну, а Мишке на другую грушу, которые неподвижно висели посреди зала. Я подошел, а один из парней легонько качнул грушу над моей головой. -Вот видишь, она даже твоих волос не задевает. Верно? - Верно...- подтвердил я, чувствуя, что у меня все сильнее дрожат колени. То же самое он проделал и с Мишкой. А теперь мы оттянем груши и пустим в вашу сторону. И кто из вас закроет глаза или не выдержит, на гнется, тот, значит, не подходит для нашей секции. Ясно? Ага! - облизывая губы, ответил Мишка, глядя на грушу с таким видом, будто собирался ее забодать. Тогда приступим,- кивнул здоровяк, стараясь сохранить серьезное выражение лица. А другие ребята кинулись к грушам, некоторое время вырывали их друг у друга, а потом стали отводить назад. Отвели, замерли, держа над собой. Забыв обо всем, я впился глазами в грушу. Ну и что? Ну и пусть. Пролетит - и все! Здоровяк оглядел нас, скомандовал: |
|
|