"Виктор Пушкин. Самая крупная победа " - читать интересную книгу автора парень с добрым лицом.
Ерема прикрыл было ладонью рот, но спохватился и спрятался за спины других. А Верблюд сразу присел, чтобы его не было видно; он сделал страшные глаза, когда я удивленно посмотрел на него. -Больше никто? - строго спросил Вадим Вадимыч. Все молчали. И тогда он обернулся к курильщику: -Что честно признался - хорошо. Но ничего у нас с тобой, дорогой, не выйдет. А если... брошу? Вот тогда посмотрим. Ну, а вы,- Вадим Вадимыч обернулся к нам,-ступайте во врачебный кабинет, осмотритесь и принесите старосте группы справки, которые вам там дадут. "Но почему... почему же он никого не ударил? - опасливо поворачиваясь и вслед за новыми товарищами выходя из зала, удивленно думал я.- Ведь нам же с Севой сказали, что... Так неужели же это все враки?" Первыми прошли медосмотр мы с Мишкой. Ерема и его дружок сосали конфетки, чтобы табаком не пахло. Когда вышли из кабинета, Мишка зловеще зашептал: -Ничего-ничего, врач, он все равно узнает!.. И мы опять пошли в боксерский зал, чтобы отдать врачебные справки. Там нас строго встретил староста группы, коротко остриженный, высокий серьезный парень - наверно, из девятого или из десятого класса,- так же, как и я, в кителе, только с комсомольским значком на груди. Он провел нас через и двумя стульями. Усевшись за стол, он долго и подозрительно рассматривал наши справки, точно они были поддельные. Потом строго сказал, что теперь ладно, запишет нас в секцию, но условно. -То есть как условно? - испугался Мишка. - Очень просто. Вы должны еще заполнить вот эти карточки.- Он выдвинул ящик стола, достал оттуда две голубенькие бумажки и протянул сначала Мишке, потом мне.- А когда это сделаете, пусть ваши родители подпишутся, что они не против, чтобы вы занимались боксом. Без этого не принимаем. Да не забудьте полотенца и мыло: в душе обязательно будете мыться. Понятно? Мы дружно сказали, что понятно, и, попрощавшись, вышли из зала. -Фи-и! - тоскливо просвистел Мишка, когда мы оказались на улице.-Моя мать ни за что не подпишет и отцу не разрешит. Мне стало жалко его, да и потом очень не хотелось терять такого хорошего товарища, с которым только познакомился, а казалось, знал уже десять лет. Да ты уговори. Или даже, знаешь, лучше вот что: скажи одному отцу по секрету. Понимаешь? Верно, правильно! - обрадовался Мишка.- Здорово придумал! Так и сделаю! - Он в возбуждении огляделся и ахнул, натолкнувшись взглядом на часы, которые висели на углу дома: - Вот это да! Уже десятый час, а мне еще ехать сколько! Я тоже заволновался: ой, да я же никогда не бывал в такое время далеко от дома, вот теперь когда до него доберусь? |
|
|