"Виктор Пушкин. Самая крупная победа " - читать интересную книгу автора

Не. На борьбу,- лениво отозвался плечистый, с толстой шеей крепыш.-Вон
там на бокс,- и небрежно
кивнул на самую многочисленную, человек в восемь, группу.
"Сколько народищу-то!" - подумал я, и мне стало страшно: а вдруг
столько не примут?
Я оглядел ребят. Почти все они были выше нас с Мишкой ростом, но вид у
них был тоже какой-то не такой: лица розовые, глаза бегают. Только большой и
нечесаный парень, чем-то очень напомнивший Митьку, смотрел
насмешливо-презрительно и высокомерно фыркал (от него, как и от Митьки,
несло табаком), да нехорошо ухмылялся и подмигивал мрачный, сутуловатый тип
в узких брючках, державший руки в карманах. Они, наверно, были с одного
двора или вместе учились, так как друг друга знали. Похожий на Митьку
называл сутуловатого "Верблюдом", а тот его - "Еремой". Я удивился, до чего
же подходят к обоим клички.
Разговор шел о "приемных экзаменах", которые нам всем предстояло
пройти. Значит, не обманул нас в школе Горелкин.
Аккуратно одетый, с горящими от волнения ушами блондинчик, то и дело
облизывавший губы, сказал, что он-то вообще не боится, потому что не такие
удары выдерживал, и сразу оглядел всех, проверяя, поверили ему или нет.
Верблюд, переступив с ноги на ногу, подмигнул:
Да мне бы только чуть-чуть подучиться, а там пусть выгоняют! - и хотел
сплюнуть, но, оглянувшись на
швейцара, удержался.
И мне,- пробасил Ерема.
А я...- вертя головой, начал маленький черноглазый и юркий, как
воробей, но сразу же замер: из зала
вдруг донеслись глухие удары.- Вон как там кого-то бьют! - через
несколько секунд с ужасом прошептал он.
Я тоже прислушался, и у меня все похолодело внутри: в самом деле, удары
были сильные и гулкие, будто яростно выбивали палками пальто, перед тем как
убрать их на лето, разом человек двадцать. Слабо долетали непонятные слова
команды.
-Да что мы стоим-то? Пойдемте посмотрим! -возбужденно оглядывая всех,
предложил Мишка и, не
дожидаясь ответа, шагнул к двери.
"Идти или не идти?" - замешкался я, но Мишка так посмотрел, что я
поспешил за ним.
Мишка решительно толкнул дверь - звуки ужасных ударов усилились,-шагнул
через порог. Я оглянулся: сзади меня уже стояли трое. Ничего не видя, я
миновал комнату с низким потолком, по-видимому раздевалку, так как на
вешалках висели пиджаки, брюки, а под длинными, обитыми черной клеенкой
лавками вдоль стен стояли ботинки, вышел в зал и, ошеломленный, остановился:
там все двигалось и мелькало.
Я невольно прижался к Мишке и некоторое время никак не мог разобраться
в том, что вижу и слышу. А потом обнаружил, что в просторном, с высоченным
потолком, ровно освещенным лампами дневного света зале люди в трусах и
майках. И каждый занят своим делом. Одни с ожесточением наскакивают и тузят
кулаками в специальных рукавицах кожаные мешки, висящие на тонких тросах
посреди зала. Те качаются, отскакивают, снова попадают под удары.
Другие -как девчонки прыгают через крутящиеся со свистом скакалочки. Третьи,