"А.С. Пушкин. История Петра. Подготовительные тексты (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

друг.) (?) Четыре дня он ни в чем не признавался. Стали его пытать голодного, несколько
дней не евшего. Щегловитый после нескольких ударов кнутом во всем признался и подал
свои показания на письме за своею рукою. Пред сим признанием просил он, чтоб велели его
накормить. Он и двое из его сообщников (?) были колесованы; прочим отрезали язык, других
ссылали. Из них Обросим Петров, когда вели его на казнь, громко винился перед народом,
увещевая всех научиться от его примера.
Князь Троекуров, человек умный, ярый и строгий, принял в ведение свое Стрелецкий
приказ. А розыскные дела поручены боярину Тихону Никитичу Стрешневу.
Вскоре казнен монах Сильвестр Медведев, бывший в Приказе татейных дел подьячим. Он
пойман был близь Смоленска в Бизюкове монастыре.
Кн. Голицын приведен был в Троицкий монастырь. Его не допустили до царя. На
крыльце, в присутствии бояр.<ина> Стрешнева прочтены ему его вины, за которые он и сын
его лишены боярства и имения и сосланы в недальние города. После, однако, сосланы они в
Сибирь, в Пустозерск, потом переведены на Мезень, после же на Пинег, где старый князь
умер, а сын его наконец прощен. Бояр.<ин> Леонтий Роман.<ович> Неплюев осужден был
точно так же.
Голиков прибавляет следующие подробности и объяснения:
8 июня (в день крест.<ного> хода) голова Стрелецкого приказа окольничий с
стр.<елецкими> полковниками и другими чиновниками Оброською Петровым, Кузькою
Черным, Сенькою Рязановым, Ивашкою Муромцевым, Демкою Лаврентьевым, Мишкою
Чечеткою, Микиткою Евдокимовым, Егоркою Романовым - собрались и начали заговор.
Дабы озлобить стрельцов, избрали они некоего подьячего Шошина, станом и лицем
схожего с бояр.<ином> Л.<ьвом> К.<ирилловичем> Нарышкиным. Нарядив его в боярское
платье (?) и придав ему свиту, заставили его разъезжать по караулам, нападать на стрельцов,
бить их и мучить. Шошин ломал их составы, отсекал пальцы и, нападая в рощах на простой
народ, многих бил кнутьями и палками и иным резал языки, приговаривая, что он боярин
Нарышкин и что он, мстя за братьев, шел их истребить, а сестра де моя (Нат.<алья>
Кир.<илловна>) и Петр меня послушают. Стрельцы, приходя в приказы, являли свои раны и
записывали.
Злодеи думали умертвить государя во время пожара. Щеглов.<итый> и Обр.<осим>
Петров на то и покусились. Первый приехал в Преображенское (когда?), расставил в тайных
местах и в буераках стражу и сам (по праву звания своего) явился к государю и, прошедши
до спальни, вышел. В полночь загорелось одно строение, но вскоре было утушено; в ту же
ночь пожар возобновился и снова был утушен. Люди придворные и народ возымели
подозрение, целую ночь стерегли и не расходились. Заговорщики, видя свою неудачу,
распустили сокрытую стражу и отправились в Москву до рассвету.
По утру донесено о пожарах царю. Петр, еще не подозревая истины, но полагая
зажигателей ворами, велел всюду расставить стрельцов Сухарева полка. Щегловитый
представлял ему, что надежнее и удобнее стражу составить изо всех полков стрелецких. Но
(NB) Петр на то не согласился. После были еще разные покушения. Заговорщики думали
совершить цареубийство в Кр.<емлевском> дворце или на дороге из Преображенск.<ого>:
стерегли его на пути, в Кремль вводили ночью стрельцов, которые должны были дожидаться
на Лыковом и на Житенном дворе.
Сам Щегловитый забирался иногда на верх Грановитой палаты, а другие препровождали
ночи на верху церкви распятия Христова.
Когда же Петр, известясь (8 августа) о злоумышлении, скрылся в Тр.<оицком>
мон.<астыре>, тогда бывшие на стороже вестники дали знать о том Соковнину (?).
Заговорщики, устрашась, распустили всех стрельцов по домам.
Петр повелел: имена приезжающих бояр (в мон.<астырь>) записывать, благодаря их за
усердие, и они расставили около монастыря и по московской дороге стражу.