"А.С. Пушкин. История Пугачева (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

с ноздрями, вырванными до хрящей, был один из любимцев Пугачева. Стыдясь
своего безобразия он носил на лице сетку, или закрывался рукавом, как будто
защищаясь от мороза. (41) Вот какие люди колебали государством!
Кар, между тем, прибыл на границу Оренбургской губернии. Казанский
губернатор, еще до приезда его, успел собрать несколько сот гарнизонных,
отставных и поселенных солдат, и расположить их частию около Кичуевского
фельдшанца, частию по реке Черемшану, на половине дороги от Кичуева до
Ставрополя. На Волге находились человек тридцать рядовых при одном офицере,
для поимки разбойников: им велено было примечать за движениями бунтовщиков.
Брант писал в Москву, к генерал-аншефу князю Волконскому, требуя от него
войска. Но московский гарнизон был весь отряжен для отвода рекрут, а
Томский полк, находившийся в Москве, содержал караулы на заставах,
учрежденных в 1771 году во время свирепствовавшей чумы. Князь Волконский
мог отрядить только три-ста рядовых при одной пушке, и тотчас послал их на
подводах в Казань. Кар предписал симбирскому коменданту, полковнику
Чернышеву, идущему по Самарской линии к Оренбургу, занять как можно скорее
Татищеву. Он был намерен, тотчас по прибытии генерал-маиора Фреймана,
находившегося в Калуге для приема рекрут, послать его на подкрепление
Чернышеву. Кар не сумневался в успехе". Опасаюсь только, писал он графу З.
Г. Чернышеву, чтобы сии разбойники, сведав о приближении команд, не
обратились бы в бег, не допустя до себя оных, по тем же самым местам,
отколь они появились". Он предвидел затруднения только в преследовании
Пугачева, по причине зимы и недостатка в коннице.
В начале ноября, не дождавшись ни артиллерии, ни ста семидесяти гренадер,
посланных к нему из Симбирска, ни высланных к нему из Уфы вооруженных
башкирцев и мещеряков, он стал подаваться вперед. На дороге во ста верстах
от Оренбурга, он узнал, что отряженный от Пугачева ссыльный разбойник
Хлопуша, вылив пушки на Овзяно-Петровском (42) заводе и возмутив приписных
крестьян и окрестных башкирцев, возвращается под Оренбург. Кар поспешил
пресечь ему дорогу, и 7 ноября послал секунд-маиора Шишкина с четырьмя
стами рядовых и двумя пушками в деревню Юзееву, (43) а сам с генералом
Фрейманом и премиер-маиором Ф. Варнстедом, только что подоспевшими из
Калуги, выступил из Сарманаевой. Шишкин был встречен под самой Юзеевой
шестью стами мятежниками. Татары и вооруженные крестьяне, бывшие при нем,
тотчас передались. Шишкин однако рассеял сию толпу несколькими выстрелами.
Он занял деревню, куда Кар и Фрейман и прибыли в четвертом часу ночи.
Войско было так утомлено, что невозможно было даже учредить конные
разъезды. Генералы решились ожидать света, чтобы напасть на бунтовщиков, и
на заре увидели перед собой ту же толпу. Мятежникам передали увещевательный
манифест; они его приняли, но отъехали с бранью, говоря, что их манифесты
правее, и начали стрелять из бывшей у них пушки. Их разогнали опять... В
это время Кар услышал у себя в тылу четыре дальных пушечных выстрела. Он
испугался, и поспешно начал отступать, полагая себя отрезанным от Казани.
Тут более двух тысяч мятежников наскакали со всех сторон и открыли огонь из
девяти орудий. Пугачев сам ими предводительствовал. Хлопуша успел с ним
соединиться. Рассыпавшись по полям на расстояние пушечного выстрела, они
были вне всякой опасности. Конница Кара была утомлена и малочисленна.
Мятежники, имея добрых лошадей, при наступлении пехоты, отдалялись,
проворно перевозя свои пушки с одной горы на другую, и таким образом
семнадцать верст сопровождали отступающего Кара. Он целых восемь часов