"Михаил Пухов. Случайная последовательность (Авт.сб. "Картинная галерея")" - читать интересную книгу автора

внимания на падающие в воду листья "ив" и затаившего дыхание человека.
Терпение Грекова лопнуло окончательно, когда Ковальский, вернувшись
вчера из вылазки в глубину острова, притащил на плечах лань, убитую из
самодельного лука. Ковальский вообще был хорошо приспособлен к жизни на
острове. Греков, еще недавно относившийся к Ковальскому как к новичку,
чувствовал себя уязвленным. И тогда он сделал удочку.
Поплавок возле коряги опять задрожал, приподнялся, и Греков
насторожился. Однако поплавок снова будто заснул.
Прошел уже месяц с тех пор, как люди оказались на острове. После
памятного вечера, когда они впервые увидали чужое небо. Греков старательно
избегал споров о том, что представляет собой мир, в котором они очутились.
Однако это ему не всегда удавалось.
Планета действительно была двойником Земли, но небо здесь было чужое.
Правда, Ковальский, развивая свои идеи о Туннеле во времени, объяснял это
тем, что за тысячелетия звезды сдвинулись со своих мест и безнадежно
перемешались. В доказательство он тыкал пальцем в небо и говорил:
"Смотрите, это Сириус", или: "Это Вега", или еще что-нибудь. Спорить с ним
было бессмысленно, но иногда Греков, лежа у костра на спине, ловил себя на
том, что ищет в незнакомом небе деформированные очертания земных
созвездий.
Иногда в ясные ночи над ними повисал серп или диск спутника. Размером
спутник соответствовал Луне, на нем тоже чередовались темные и светлые
пятна, но расположение пятен было другое. Ковальский объяснял это тем, что
Луна за тысячи лет слегка повернулась и они видят ее в другом ракурсе.
Из-за отсутствия телескопа проверить это предположение было невозможно.
После споров, когда Греков отвергал очередную гипотезу товарища,
обиженный Ковальский уходил на обрыв и подолгу смотрел в море. Греков
подозревал, что он ищет вдали парус или дымок проходящего судна. Но ничто
не нарушало покой островитян.
За месяц люди многому научились. Они построили себе шалаши по образцу
жилищ аборигенов Гаммы. Они научились охранять костер, откапывать
съедобные корни, вылавливать крупных крабов в скалах на западной
оконечности острова. Они приспособили биологические контейнеры,
прихваченные с Лигурии, для приготовления и хранения пищи. Наконец, вчера
Ковальский сделал лук и испытал его в деле, окончательно истощив этим
терпение Грекова.
Поплавок рядом с корягой вновь задрожал. Несколько раз он качнулся,
потом приподнялся, будто кто-то надавил на него снизу. Он нырнул, поплыл,
завертелся на месте. И исчез.
Греков выждал секунду, подсек и потянул удилище на себя. Не тут-то
было. Удилище согнулось дугой, будто крючок из древесной колючки зацепился
за корягу. Туго натянутая леска резала воду, перемещаясь параллельно
берегу. Греков с трудом сдерживал того, кто сидел на крючке. За леску он
не боялся. Он боялся за удилище.
Рядом с тем местом, где леска уходила в воду, возник водоворот,
мелькнул серебристый бок, красный плавник. Греков отступил на шаг от
берега. Кончик удилища трепетал. И вдруг леска ослабла.
Греков разочарованно смотрел на повисшую леску. Удилище выдержало, но
крепкая нить не могла порваться. Видимо, рыба просто сошла, выплюнув
крючок, сделанный из древесной колючки.