"Виктор Пучков. Сахарная болезнь " - читать интересную книгу автора

на перекрестке. Водители сигналят, а какой-то мужик ведет меня на другую
сторону. Это не бред был. Просто на все плевать. Меня нашли в подъезде. Я
сидел на ступеньках и смотрел вперед. Мой сахар тогда был - 40. А у тебя?
- Не знаю.
Я заболел в три года и совсем не помню, как я себя чувствовал тогда.
Говорят, моя болезнь передалась мне по наследству от прабабушки: у нее тоже
был диабет. Но есть еще причины: ветрянка, Чернобыль и ошибка врачей.
Глюкометр пищит:
- Пи-пи-пи.
- Ну вот, - говорит он, - 12 и восемь. Высоковато. Пойдем ширнемся.
- Пойдем.
Диабетики отличаются от наркоманов тем, что делать ежедневные уколы они
начали не добровольно. Ну и колемся мы не в вену, а в мышцу. Иглы меньше. Да
и шприцы давно не одноразовые. Хотя я помню время, когда мать кипятила
стеклянные шприцы перед каждой инъекцией. Иголка, если она новая, входит не
больно. Порой ты чувствуешь, как инсулин впрыскивается внутрь, а когда ты
вытаскиваешь ручку, то прозрачная (реже с кровью) капелька неизбежно
вырвется наружу. Одна единичка. Всегда.
Типичная черта диабетика на инсулине - шишки. Липодистрофии. Жировые
образования на местах уколов. - На животе, руках, бедрах. Все это лечится.
Диабет - это режим. Все, что ты ешь, пьешь, все, что ты делаешь,
чувствуешь - все это отзывается на диабете. На тебе.

* * *

Эндокринолог спрашивает:
- Какие жалобы у тебя?
- Никаких.
Вопрос, как и ответ, давно имеют значения только для бумаги.
Моя карта пестрит ее корявыми буквами:
"Жалоб нет"
Жалоб нет.
Жалоб нет.
Я хожу к ней только для того, чтобы выписать инсулин. Она не вылечит
меня, не пропишет ничего более. Не поможет.
Она - плохой врач.
Я могу так говорить, потому что я знаю других. Я видел других.

- Почему ты плачешь? - Она говорит ласково, как мама.
Вот вопрос. Понятно же, почему. Я остался в больнице один, никто ко мне
не приезжает уже неделю, а друзей пока нет.
Ее звали Елена Витальевна. Не могу помнить, как она выглядела, но точно
знаю - она была молода и красива. Она мой врач. Елена Витальевна.
- Тебя обижают?
- Нет. - Слезы бегут бурным горным потоком, и мне тяжело смотреть на
нее. Я задыхаюсь.
- А что же тогда? - Елена Витальевна не ждет ответа, она прижимает меня
к себе, гладит рукой волосы и молчит. Я слышу, как стучит ее сердце. И свое
тоже слышу.
- Я больше не буду плакать.