"Лев Пучков. Тигр в камуфляже " - читать интересную книгу автора

духота, почти ощутимая физически и со страшной силой давящая на сознание. А
ровно в 22.30 вдруг прекратились всякие шумы и, как по команде, хором
завыли окрест все имеющиеся в наличии собаки - будто по покойнику.
В клинике такое состояние атмосферы ознаменовалось сильным душевным
волнением: тихопомешанные больные, склонные к меланхолии, принялись
негромко рыдать и горестно стонать, а буйные, проявляя высокую моторную
активность, начали отчаянно вопить и долбиться головами о стены своих
обиталищ.
Медперсонал, оставшийся дежурить в этот вечер, особого внимания на
отклонения в поведении пациентов не обратил, поскольку все это ему
давненько обрыдло и воспринималось без особой эмоциональной окраски. Кроме
того, накануне в клинике давали получку, и теперь все, кто пребывал в
относительно здравом уме, занимались приятным делом - ударно вкушали
водочку, пользуясь попустительством равнодушного к подобным порокам
Пульмана.
Ближе к полуночи разразилась сухая гроза - молнии со страшной силой
ухали и крякали, пронзая все видимое пространство над клиникой и
прилегающими территориями и освещая окружающий ландшафт призрачным сиянием.
Все благоразумные живые твари попрятались кто куда, дабы, не приведи
господь, не зацепило ненароком.
В первом часу ночи Адольф Мирзоевич, запасшийся свежим номером
"Пентхауса", при свете торшера успел теоретически во всех мыслимых позициях
совокупиться с особо приглянувшейся ему ядреной мулаткой, вольготно
распростершейся на медвежьей шкуре - самым занимательным местом прямо к
объективу. В процессе этого увлекательного занятия психотерапевт шесть раз
почти достиг пика наслаждения, в самый последний момент методически
грамотно воздерживаясь от эякуляции.
Праздник всепоглощающего оргазма неотвратимо приближался - будучи весь
покрыт обильным потом и страшно дрожа от возбуждения, Адольф Мирзоевич
ринулся в атаку в седьмой раз и до того вошел в образ, что начал громко
рычать наподобие пещерного медведя и заполошным шепотом грозить качественно
исполненной фотографии: "Ууууррр, я тебя щас! Ааааррр!!! Рааастерзаю!!! Я
тебе так засажу - у тебя позвоночник через жопу выскочит!!! Ууууххх,
сволочь!!! На!
На! На! Получай!!!"
И - вот он, все ближе и ближе желанный миг победы, взлелеянный в
процессе двухчасового кропотливого труда, еще несколько секунд, последние
уверенные движения левой руки... И вдруг за окном, во дворе клиники,
раздался пронзительный нечеловеческий крик, более похожий на предсмертный
вопль хищника, не характерного для данного природного ареала.
Вообще-то к воплям пациентов Адольф Мирзоевич привык и, как уже
говорилось выше, в таких случаях только вздрагивал. Однако таковые вопли,
как правило, раздавались внутри клиники и частично глушились могучими
стенами. В настоящий момент вопль прозвучал со двора. Это было мощным
отклонением от нормы - Пульман вдруг мгновенно утратил эрекцию и потерял
интерес к изображению в журнале. Испуганно метнувшись к окну, он всмотрелся
в ночную мглу. При вспышках молний можно было с трудом разглядеть следующую
картину: какой-то больной очень активно перемещался по территории двора,
преследуемый двумя вяло передвигающимися санитарами.
Виртуозно выругавшись, Адольф Мирзоевич натянул штаны, со вздохом