"Лев Пучков. Сыч - птица ночная (Кровник #4) (про войну)" - читать интересную книгу автора

многострадальная жопа чувствует - конец ноября, последний взбрык уходящей
осени, кругом отъявленные мерзавцы, пора заворачивать ласты. Тут все
понятно - ассоциативный ряд... Но елочка?! Какая, в задницу, елочка?! До
Нового года - целый месяц! Вокруг избушки - в трех секторах -
подковообразная опушка лиственного леса. В четвертом секторе - вид из
дверного проема - толстый слой жирной грязи на ровном как стол, пустыре.
По слою с трудом вытанцовывает правая рука бандитского авторитета -
перемещается от симпатичного нерусского внедорожника в моем направлении,
общаться желает, сволочь. "Погоняло" у правой руки - Калина. Как видите,
хвоей тут и отдаленно не пахнет - в радиусе действия малогабаритного
ядерного фугаса. Так почему - елочка?!
"...Мы вышли из игры, мы смертельно ранены..." - не унимается
вреднючий астрал. Надо будет, если посчастливится остаться в живых,
углубленно заняться тайцзи-цюань. Психорегуляция - из рук вон. Этак
недолго и до цветных глюков. Интересно - Калина, плывущий ко мне по грязи,
- это взаправду или глюк? Ни разу в жизни не видел, чтобы бандит такого
ранга добровольно месил грязь, да еще будучи облаченным в клубный пиджак и
парадные туфли по пятьсот баксов за пару. Может, спросить:
Калина, ты как? В смысле, глюк или где? Нет, пока не стоит. Пока он
далеко. Подойдет поближе, тогда...
Вообще-то "Агату Кристи" я никогда особенно не жаловал. У меня в
отряде - когда еще Родине служил - был один парниша, припадавший на
психоделические прибабахи. Как-то мы две недели валяли дурака в одном из
горных сел - по случаю распутицы работы не было, "духи" "Дурное наследие
Афгана и РЧВ (русско-чеченской войны) - всех организованных боевиков мы
называем "духами"." отгул взяли. Из средств досуга имелся струфозный
магнитофон и единственная кассета - с одной стороны "Декаданс" "Агаты", с
другой - чеченские народные. Этот парниша - который с прибабахами - с утра
до вечера гонял магнитофон, а все остальные от нечего делать слушали.
Погода была тогда такая же, как сейчас: серое небо без единого просвета,
грязища и морось вперемешку с мокрым снегом. И хотя в тот момент я не
обращал внимания на текст, сейчас выяснилось, что запомнил до последнего
словечка. Видимо, схожесть обстановки выдавила слабину из моей
очерствевшей души: мерзкая погода, кругом враги, полнейшая безысходность -
хоть застрелись...
- СТОЙ!!! Стой, блядь!!! - это я ору. Калина, судя по всему, о
переговорах с захватившим заложников бандитом только в американских
боевиках смотрел. Он проигнорировал три моих повелительных взмаха рукой -
я через проем оконный махал - и прет себе, разъезжаясь по грязи.
Захватчика нельзя нервировать - заложников беречь надо. Если этот
недоносок не в курсе, придется намекнуть. А то дочапает до хибары,
заглянет внутрь - и привет. Я не гордый - намекаю. - СТОЙ!!! Еще два шага
- мочу первого! Следующие два шага - второго! Стоять на месте!
Калина останавливается - намек понял. Смешно вытягивает шею, стараясь
рассмотреть, что там в хибаре. Вытягивай на здоровье - с двадцати метров
черта с два разглядишь.
- Пусть Марат выглянет, - хрипло бурчит Калина. - Тогда и базарить
будем.
- Сидеть! Кто дернется - замочу!!! - дико кричу я, направив ствол
"АКС" вниз и имитируя пинок. Получается похоже - со стороны создается