"Лев Пучков. Кровник (про войну)" - читать интересную книгу автора

документы, путевки и засунул их под обивку, постаравшись продвинуть как
можно дальше, чтобы не прощупывались при поверхностном осмотре. Избавившись
от документов, я немного расслабился и даже рискнул высунуться в проход,
чтобы повнимательнее рассмотреть захватчиков. Если они помимо тривиального
грабежа начнут выяснять, кто есть кто, и найдут наши документы - я в этом
автобусе буду первым кандидатом в покойники. Открыв обручальным кольцом
бутылку пива, я приготовился пролить содержимое на сиденье: если чехол будет
залит, "чехи" почти наверняка не станут его детально рассматривать. Они в
этих вопросах крайне щепетильны, чистоплюи хреновы...
Через некоторое время автобус остановился. Выглянув в окно, я
обнаружил, что в расположенной неподалеку рощице стоят два тентованных
"Урала", возле которых расхаживают десятка полтора вооруженных "духов".
"П...дец, приехали", - зафиксировало сознание праздную мысль.
- Приехали! - подтвердил здоровенный лентоносец и коротко приказал: -
Всем выйти на улицу! Вещи оставить в салоне. Кто не выйдет, пристрелю как
собаку!
Пассажиры покидать салон не торопились. Люди передвигались нехотя,
несмотря на понукания нервно покрикивающих боевиков, стоящих у двери. Я
незаметно вылил пиво на сиденье и теперь стоял враскорячку, ожидая, когда
можно будет вылезти в проход.
Поскучав с полминуты, боевик-лентоносец скорчил страшную рожу и гнусаво
пообещал:
- Я, бля, вижу, вы ни черта не торопитесь, идиоты! Считаю до двадцати -
кто не успеет выйти, расстреляю как собаку! - И для пущей убедительности два
раза выстрелил из автомата вверх, продырявив крышу "Икаруса". - Раз, два,
три... - На счете "18" салон опустел - пассажиры резво высыпали на улицу и
сгрудились у автобуса.
- Внимание сюда! - громогласно объявил здоровенный "дух". По всей
видимости, он командовал акцией - его слушались. - Мы, солдаты свободной
Ичкерии, производим изъятие ценностей для организации борьбы с российскими
оккупантами! После этого будете свободны. Мы не желаем вам зла, но жестокая
необходимость поставила нас в такие невыносимые условия, что мы вынуждены
пойти на экспроприацию! Поэтому прошу понимать правильно: при сопротивлении
- расстрел на месте...
А в это время боевики уже разделились на три группы: первая расставляла
пассажиров лицом к автобусу, руками на борт, и сноровисто производила обыск,
вторая забралась в салон и принялась ковыряться в оставленных там личных
вещах, а третья распаковала багажное отделение и по-хозяйски копалась в
сумках и чемоданах, откладывая в сторону то, что, по бандитскому мнению,
могло послужить на благо борьбы с российскими оккупантами.
Дивясь организованности захватчиков и красноречию их командира, я
обратил внимание на то, что настала и наша очередь: добравшись до стоявшей
рядом со мной Светланы молодой сухощавый "чех" с зеленой косынкой нa голове
очень резво (этакий живчик) начал обыскивать мою жену, моментально забрался
к ней под юбку и задержал там руку, плотоядно озарившись жадным взором.
Горячая волна ненависти ударила мне в голову: с трудом сдержавшись и
подавив естественное желание зарядить живчику в репу, я ухватил его за руки,
подтащил к себе и, фиксируя захват, громко произнес, выговаривая каждое
слово:
- Эй, вайнах! У тебя знамя пророка на голове! И ты во время газавата