"Николай Псурцев. Супермен. [D]" - читать интересную книгу автора

- Что еще?
- Не помню.
- Вспоминайте, вспоминайте, что еще?
- Не помню...
- Надо, надо, надо... Как называли друг друга? Акцент? Названия улиц,
городов? Цифры какие-нибудь?
- Не помню, не помню,- женщина сдавила виски, сморщилась, замотала головой.
Рудаков остановил Ружина, придержал за руку, заметил категорично:
- Хватит.
Ружин встал, развел руками.
- Один говорил про рейс на Тбилиси, дневной,- вдруг спокойно заговорила
женщина.- Мол, к шести буду дома и ищи ветра в поле.
- Приметы.- Ружин стремительно нагнулся.- Приметы! ...Возле здания
аэропорта - не большого и не маленького, стекло, бетон, обычного - на
стоянке такси бранились пассажиры. Две толстые женщины пытались влезть в
машину впереди двух обалдевших от жары, крепких низкорослых мужичков,-
провинциалы, в растопыренных глазах растерянность, в руках по чемодану,
озираются ошалело, но стоят насмерть, закрывают машину грудью. Бабы
побросали сумки и в драку, за волосы мужичков. Лахов стоял неподалеку,
наблюдал сначала с ухмылкой, потом нахмурился, хотел ринуться разнимать,
но вовремя опомнился, огляделся, не заметил ли кто его порыва. Послышался
милицейский свисток, сквозь толпу пробирался сержант. Лахов опять
ухмыльнулся, покачал головой, не спеша побрел к зданию. Вошел, заметил в
буфете у столика Ружина и Рудакова, кивнул им едва заметно, пошел к
газетному киоску.
- Как Колесов? - спросил Рудаков, отпивая кофе.
- Расколется,- Ружин внимательно просматривал зал ожидания.
- Сирота,- скорбно заметил Рудаков.- Болел в детстве. С десяти лет в школу
пошел. Судьба нелегкая.
- Откуда информация?
- Я оперативник или нет? - Рудаков отечески заулыбался, мол, учись.
Добавил просто: - Отпускать его будем.
Ружин забыл о зале, оторопело глянул на Рудакова.
- Да, да,- сказал Рудаков.- При нем ничего не нашли. Ну, покурил травку,
случайно. Верно? А что касается других, то за них он не в ответе.
Ружин отрицательно мотнул головой:
- Я же на квартиру не просто так пошел, было сообщение, один наркоман
рассказал, что на Юбилейной улице...
- Знаю,- перебил его Рудаков.- Ну и что? - улыбнулся.
- Нет,- сказал Ружин,- не пойдет. Он мне нужен. Он много знает. Это моя
работа.
- И моя работа,- Рудаков положил ладонь на руку Ружина.- И моя. Ничего
противоправного делать не надо. На нем же нет ничего. Хлопочут очень
хорошие люди. Сережа, в первый раз, что ли? Зачем нам ссориться?
- Пока не расколется, не отдам его,- жестко повторил Ружин, покрутил
головой медленно, весомо.
- Тогда я отстраню тебя.- Рудаков сделался некрасивым, за-морщинился.-
Прикажу.
- Не отстраните,- Ружин посмотрел в глаза Рудакову, засмеялся беззаботно.-
Мы слишком много знаем друг о друге.