"Виктор Пшеничников. Черный бриллиант (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

полосе. Но от самолета не осталось уже и следа.
Ковалев обязан был проследить за отлетом "боинга", на борту которого
находился выдворенный за пределы Советского Союза иностранный турист. Всего
три часа пробыл он на нашей земле, а ощущение осталось такое... Неприятное
ощущение.
Он прибыл утренним рейсом, в пору, когда остывший за ночь асфальт еще
не успел накалиться до духоты, а трава на газонах до неправдоподобия
натурально пахла травой, не сеном. Поначалу никто не обращал особенного
внимания на общительного пассажира: мало ли восторженных людей путешествует
по всем точкам земного шара?
Турист лип буквально ко всем: то надоедал разговорами своему пожилому
соотечественнику, страдавшему одышкой; то радостно протягивал
контролеру-пограничнику через стойку кабины пустяковый презент - пакетик
жвачки, в приливе чувств даже готов был его поцеловать, то кинулся помочь
какой-то растерявшейся старушке заполнить таможенную декларацию и вовсе
запутал, сбил ее с толку. С таможенником, когда подошла его очередь
предъявлять багаж на контроль, заговорил на едва понятном русском так,
словно они были старинными приятелями, лишь вчера расстались после пирушки и
теперь им необходимо вспомнить подробности весело проведенного вечера.
Багажа у него оказалось немного - чемодан да тяжелая коробка с
пластинками. Таможенник перелистал конверты, словно страницы книги:
Чайковский, Шостакович, Свиридов. Новенькие блестящие конверты отражали
солнечные блики.
- Классика! - восторженно пояснил турист, постукивая твердым ногтем по
глянцу картона.
Таможенник тоже оказался любителем классической музыки и, насколько
знал Ковалев, по вечерам заводил в своей холостяцкой квартире старенький
"Рекорд", внимая печальным органным фугам Баха...Только ему невдомек было,
какая надобность туристу везти с собой в такую даль Шостаковича и
Чайковского, если записей композиторов полно в любом музыкальном магазине?
Другое дело поп-музыка или диск-рокко, в последние годы хлынувшие из-за
границы, будто сор в половодье...
Дотошный таможенник знаком подозвал к себе Ковалева, сказал негромко:
- Кажется, это по вашей части...
Когда туристу предложили совместно послушать его диски, он в смущении
оглянулся, изобразил пальцем вращение и сказал:
- Нет этой... фонограф.
- Найдем, - заверили его.
Наугад выбрали из пачки первую попавшуюся пластинку, поставили на
вертушку. После нескольких витков знакомой мелодии в репродукторе послышался
легкий щелчок, и мужской голос, чуточку картавя, провозгласил:
- Братья! К вам обращаюсь я...
Иностранец буквально взвился на своем стуле: это подлог, у него были
записи настоящей классической музыки!...
Ковалев молча наблюдал за тем, как менялось, становилось злым только
что развеселое лицо интуриста, и невольно сравнивал, вспоминал...Еще
мальчишкой он жил с отцом на границе, в крошечном старинном городке под
Калининградом. Из самых ранних детских впечатлений осталось в памяти, как
они ловили в необъятном озере метровых угрей. Мрачная с виду рыба брала
только на выползня - огромного червя длиной с толстенный карандаш, охотиться