"Борис Пшеничный. Уйти, чтобы вернуться" - читать интересную книгу автора

смотреть в оба.
- И все же... Сразу, говорите, ушел?
- Испарился, только губой шлепнул. Ну и губы...
- Похоже. Так что губы?
- Верхняя - узкая, шнурочком, нижняя висит на подбородке.
Челюсть утюгом вперед. Горилла краше.
- Ну, это вы слишком. Насколько я знаю, он даже пользует-
ся успехом у женщин. - Хозяин офиса с возрастающим интересом
смотрел на посетителя. - Память прямо-таки фотографическая.
Охотно взял бы вас к себе. Итак, вы ищете работу?
Вот именно, в самую точку. Угадал, лысый черт. Марио пе-
реступил с ноги на ногу. Выходит, его здесь знают. Возможно,
за ним присматривали. Как это он ничего не заметил.
Человек с птичьим взглядом не стал ждать ответа.
- Если не возражаете, - сказал он, - встретимся завтра.
Здесь же, с двух до трех. Постарайтесь не опоздать.
Марио затосковал. Почему завтра, а не сегодня? Надо пони-
мать, ему ничего пока предложить не могут. К чему тогда эти
смотрины? С таким же успехом они насмотрелись бы друг на
друга завтра.
Надежда на работу тонула в глубоком омуте. Птичий взгляд
уловил скачок в настроении посетителя, но истолковал по-сво-
ему.
- Разумеется, эти два дня будут оплачены.
Надежда вынырнула.
- А насчет того малого, с запиской, вы напрасно так. Не
красавец, верно, но и не монстр. Временами он бывает даже
симпатичен...
На следующий день Марио не стал искушать судьбу. Не наде-
ясь на муниципальный транспорт, он задолго до срока подоб-
рался поближе к кварталу, где находился офис, и теперь отси-
живался в кафе за пустым столиком. Голод вызывает злость,
ожидание - беспокойство. Безотчетное злое беспокойство овла-
дело им еще утром и сейчас накатывало тяжелыми штормовыми
волнами, справляться с которыми становилось все труднее. Га-
зета, оставленная кем-то на столике, раздражала - ломким
шуршанием, жирным скопищем букв, которые никак не складыва-
лись в слова, а слова в предложения. Пробовал отвлечься за
счет посетителей - те испуганно ежились, встретив его
взгляд... С противоположной стороны улицы прямо в окна кафе
смотрело табло электрочасов, тем не менее он то и дело пог-
лядывал на свои и даже потревожил соседа, заставив его дос-
тавать из-под живота допотопного карманного "швейцарца" и
подслеповатыми глазами рассматривать циферблат.
Нет, он не боялся опоздать и не торопил время. Скорее на-
оборот - страшился той минуты, когда нужно будет встать и
идти. Это было ожидание приговоренного: оставшиеся минуты
тянутся страшно медленно, а когда они истекут - конец. Знать
бы, кто и к чему его приговорил. В поисках работы он обошел
чуть ли не все городские конторы, и везде ему откровенно го-