"Болеслав Прус. Анелька" - читать интересную книгу автора

вспыхнуло ярким румянцем, синие, как сапфир, глаза беспокойно забегали по
сторонам. Чтобы выйти из затруднительного положения, она тихонько
прошептала:
"Реггио произносится: Реджио..." - а затем повторила громко:
- Реджио. Пятнадцать тысяч жителей... - И, вздохнув с облегчением, как
грузчик, втащивший тяжелый сундук на четвертый этаж, продолжала: - Вблизи
города находятся развалины замка Цаносса...
- Каносса, - поправила ее дама в сером.
Девочка, когда ее вторично перебили, снова покраснела, замялась и,
повторив только что сказанную фразу, докончила:
- ...на дворе которого император Генрих Четвертый три дня стоял в
смиренной позе кающегося и молил папу Григория Седьмого снять с него
проклятие. Тысяча семьдесят седьмой год... Царрара...
- Не Царрара, а Каррара...
- Каррара... Каррара расположена неподалеку от моря, здесь разработки
знаменитого белого мрамора...
Анелька замолчала, сделала реверанс и села, подумав: "Боже мой! Вот
скука!"
Ученая дама, у которой между буклей забавно проглядывал пыльный валик
из конского волоса, взяла перо и после глубокого размышления записала в
дневнике: "География - вполне удовлетворительно".
Анелька сидела потупив голову и, казалось, не смотрела в дневник.
Однако ее синие глаза потемнели, уголки губ опустились, и она подумала:
"Играть не разрешает и пишет только "удовлетворительно". Скоро солнце
сядет".
Гувернантка взяла книгу.
- Вот отсюда, - сказала она, - от "Великое княжество Тосканское
(древняя Этрурия)" до... - она перевернула две страницы, - до "вошли в
состав итальянского королевства". - И обгрызенным ногтем сделала отметку в
книге.
Потом откашлялась и проникновенно заговорила:
- "Це" перед "а", "о", "и" в латинском и в родственных ему языках
произносится как "к". Я это тебе не раз повторяла. Воспитание твое, Анелька,
страшно запущено, а ведь тебе уже тринадцать лет. Ты должна много трудиться,
чтобы догнать своих сверстниц.
Анелька пропустила мимо ушей наставление гувернантки. Она взглянула
украдкой на зеленые ветви липы, шелестевшие у открытого окна, и протянула
руку к книге, собираясь ее закрыть.
- Еще рано! - остановила ее панна Валентина.
Убедившись, что часы показывают без двух минут пять, Анелька села.
Глаза ее снова из темно-синих сделались голубыми, красиво очерченный рот
приоткрылся. Каждый мускул в ней трепетал. После долгих часов учения так
хотелось выбежать в сад, а тут жди еще целых две минуты!..
В ярком солнечном свете оранжевые стены комнаты блестели, как
металлические, в углу слепила глаза белизной кровать Анельки, на столике
звездой горело зеркало. Липа струила медовый запах, со двора доносился крик
горластых петухов. Птичий щебет сливался с жужжанием пчел и тихим шелестом
старых деревьев в саду.
"Ах, пять часов, видно, никогда не пробьет!" - думала Анелька, ощущая
на лице дуновение теплого ветерка. Казалось, всю ее наполнил сиянием свет,