"Елена Прудникова. Иосиф Джугашвили " - читать интересную книгу автора

можно рассказать, что, отбыв срок ссылки, Стефания отправилась в Баку.
В Сольвычегодске Иосиф пробыл целых 119 дней. К лету он оправился от
болезни, отдохнул, вот только деньги... С воли их получить не удалось, и в
конце концов нужную сумму собрали сами ссыльные, а чтобы не придралась
полиция, обставили дело так, будто Иосиф выиграл 70 рублей в карты. На
следующий день, после утренней проверки ссыльных, он переоделся женщиной и в
сопровождении товарищей добрался на лодке до Котласа,


76

так что его помощники успели до следующего утра вернуться обратно. А Коба
через три дня, 26 июня 1909 года, был уже в Питере, где жил с семьей его
старый друг Сергей Аллилуев.
...Аллилуев сначала решил, что видит сон наяву: по прокаленной солнцем
июньской улице навстречу ему шел Коба. "Я уж думал, не дождусь!" - вместо
приветствия устало сказал тот.
Приехал Иосиф в Питер неудачно: дома у Сергея никого не оказалось, вся
семья отдыхала в деревне. Пошел к нему на работу - и там его нет. Что
делать? Усталый с дороги, он кружил и кружил около дома в надежде, что
Аллилуев все-таки в городе - других питерских адресов у него не было, и
только вечером наконец дождался друга. Сергей Яковлевич быстренько спровадил
беглеца к надежному дворнику - поскольку дворники состояли на службе у
полиции, то к ним с обысками не ходили. Доверяли-с...
Питер был у Иосифа не только транзитным пунктом по дороге на родной
Кавказ. У него было "попутное" поручение ЦК: организовать центральную
российскую партийную газету, и он тут же принялся за дело. Нашел нужных
людей, провел несколько организационных собраний. Среди новых знакомых были
и те, с кем его впоследствии будет связывать горячая, хотя, к сожалению, и
недолгая дружба: Сурен Спандарян и его гражданская жена Вера Швейцер. В
Питере он задержался ненадолго: уже в начале июля Коба отправляется на
Кавказ. Вскоре следом за ним двинулся и Спандарян.


77

...В Баку царили уныние и упадок сил. Одни товарищи были в тюрьмах и
ссылках, другие переквалифицировались в мирных жителей, а те, что остались,
пребывали в подавленном настроении. Революция потерпела поражение,
возвращаться же к кропотливой, повседневной работе после такого праздника
жизни никому не хотелось. Полиция старалась как можно лучше оправдать свое
прозвище "легавых" - они шли по следу революционеров, как гончие псы, и
аресты следовали за арестами. Но тюрьма - вещь привычная, гораздо хуже была
апатия, охватившая товарищей. Хорошо цекистам там, за границей,
теоретизировать, заниматься политикой, разрабатывать планы, а что делать
тем, кто в России? Снова изучать теорию, спорить с меньшевиками по всяким
мелочам, обсуждать думскую политику? Болтовня, болтовня... и это
революционная партия! Революция, почему же ты так обманула тех, кто поверил
в тебя?
Приезд Иосифа оказался хорошим стимулятором. Ему было не лучше и не