"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

- Это я, опять я, - раздалось в ушах Леды.
Птица подплывала ближе. Царица узнала Зевса, своего прежнего
божественного любовника. Владыка бессмертных, похоже, сам собирался нарушить
собственный запрет. Недаром он, оказывается, с вершины пира временами
поглядывал и в сторону Лаконики. Но, чтобы как-то смягчить впечатление от
своего поступка, он обратил взоры не к какой-нибудь новой понравившейся ему
дочери земли, а к прежней своей возлюбленной.
- Это я, это я...
Но "это я" слышалось Леде так, словно куковал кто-то. Да, куковал,
несмотря на вроде бы лебединое курлыканье, в котором заходилась подплывающая
птица. Не зря, выходит, подумала Леда, что когда-то владыка бессмертных дал
себя поймать заигрывавшей с ним Гере, превратившись в кукушку. Было это в
нем и остается.
- Бессмертные желают вложить в меня священный плод, - подумала Леда.
И все произошло, что должно было случиться. Отметим лишь разницу в
поведении тех, от кого исходит инициатива: женщина, решив кому-то
принадлежать, может защищаться, словно разъяренная тигрица; мужчина же
подплывает к своей избраннице белым лебедем.

К потерянному раю не стремись.
На ту любовь ты не имеешь права.
Былое - суверенная держава.
Вернуть назад - нестоящая мысль.

Взгляни, ведь эта женщина не та.
Была бы той она, когда приснилась.
А в этой жизни - все переменилось.
Перед тобой - чужая красота.

И ты ее обратно не зови.
Судьба былого не перемещает.
Вас искушает память той любви.
И эта память только помешает.

Простая диалектика души.
Там, в глубине, не спорят рок и случай.
Ее не береди, себя не мучай.
Спроси: "Как жизнь?"
И дальше поспеши.
Не возвратить...
Ты этот праздник справил.
Ущербны исключения из правил.
Мы всякий раз другие.
Испокон
так повелось: закон и есть закон.
Тезей и Поликарп возвращались из Колона в Афины. Ехали верхом на
лошадях, как и пристало посещать этот поселок, где почитают коней. А еще
потому ехали на конях, что Тезей все еще предпочитал затворяться в Акрополе,
и уговорить его совершить пешую прогулку было бы трудней.
Ехали молча, молча же постояв перед этим у Медного порога. Медный